Люди таких садовников называют музами, и даже не догадываются о том, что муза – это не вымысел, а самая что ни на есть реальность. Тяжёлый и повседневный труд для аров и вайров. Ну, и для люфтов немного.
К которой из этих трёх групп местные психи отнесли меня, понять было сложно. Потому что ары считались чистокровными, вайры – полукровқами, а люфты – вообще седьмая вода на киселе. Я, откровенно говоря, не стала зацикливаться на этом вопросе, меня гораздо больше заинтересовал термин «арита».
Я ошиблась изначально, приравняв это обращение к общеизвестному «госпожа». На самом же деле «арита» переводилось на человеческий язык как «наречённая ара». И тут меня ждала приятная неожиданность, а перспектива быть усланной на таёжный хутор отодвинулась куда-то на дальний план.
Не скажу, что я поверила в сверхъестественность захвативших меня людей, но с интересом скрупулезно изучала их мифологию и законодательство. Не знаю, случайно ли, но Эрато среди прочей литературы принёс мне и тоненький правоведческий справочник. Честно говоря, я, наткнувшись на него, испугалась. Это же каким запущенным должен быть случай, чтобы так качественно и многогранно развивать свой бред!
Всю ночь со второго на третье марта я думала именно об этом, а утром, едва только протикало шесть, ко мне в палату заглянул предатель Бурильски, и я первым же делом спросила:
– Вы клятву Гиппократа давали?
– Конечно…
– Тогда скажите, псиxические заболевания бывают заразными?
Он вздохнул и посмотрел на часы.
– У нас есть тридцать минут на то, чтобы вы поверили, что всё написанное в этих книгах – правда, - произнёс он и мазнул по мне взволнованным взглядом. – Хотите прогуляться?
– Спрашиваете!
Да я закисла уже от тоски, сидя – лежа – на одном месте.
– Тогда я сейчас привезу коляску, а вы… вы, арита, пожалуйста, пообещайте, что никому не расскажете о том, что я вам сейчас покажу.
Я пожала плечами.
– Ладно.
И уже десять минут спустя я сидела на первом сидении синенькой докторской «Skoda». Неспешно мы выехали из подземного гаража, пересекли несколько десятков метров, отделяющих его от проходной, и замерли у полосатого шлагбаума. Я сжалась, увидев, что в нашу сторону идёт амбал в форменном костюме, нo Бурильски успоқаивающе похлопал меня по коленке.
– Не волнуйтесь, – шепнул он. – Всё будет хорошо.
Я, если честно, волновалась лишь о том, получится ли у меня сбежать, но cвоему сопровождающему я об этом, ясное дело, не сказала ни слова. Не знаю, на что я надеялась. Подать сигнал проезжавшей рядом машине, выскочить на ходу… Так или иначе, мне такой возможности не представилось. Стоило нам отъехать от проходной, доктор велел: