Немец говорил с таким упоением, что у него на лбу выступили капельки пота. На улице послышались нетерпеливые гудки автомобилей. Очевидно, кто-то долго парковался и образовалась пробка. Ганс же, казалось, их не слышал.
— Сталин понимал, что во имя укрепления своей личной диктатуры он приблизил к себе, поднял с низов низкопробный человеческий материал, которого следовало бояться пуще русской интеллигенции и потому менять. Октябрьская революция сняла первый слой, Сталин уничтожил второй и последний слой людей, которые еще могли делать что-либо толковое каждый на своем посту. У него хватило ума понять, что строительство социализма он осуществляет на бумаге с помощью огромного пропагандистского аппарата. Он стал играть на патриотических чувствах сограждан. Поэтому ему удалось совершить скачок в развитии индустрии в годы войны. Однако в целом экономика страны буксует. Мой друг недавно был в Союзе. Я спросил его: «Как там?», и он ответил: «Воруют и пьют! Пьют и воруют!»
Род поднялся из-за рабочего стола, давая понять гостю, что должен наконец заняться делами, но услышал:
— Мой друг имеет связи с ЦРУ. Там потирают руки: как здорово у них идут дела. В Советской России стало можно покупать людей и секреты, и достаточно дешево! Там определилась совершенно четкая тенденция: дети тех, кого Сталин поднял из низов, доверил ответственные посты, уже избалованы сладкой номенклатурной жизнью. В России снова социальная рознь. Кто же будет строить коммунизм?
Мишель, не зная, как ему отделаться от мистера Ганса, дал согласие пройти пешком до проспекта Реформы, в ресторан «Амбассадор». Полковнику надо было окончательно решить, что же собой представляет этот мистер Ганс и какую еще информацию он бы мог получить о друге немца, имеющего связи в ЦРУ.
* * *
Ко Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота 1974 года Род не получил именной благодарности, а лишь стандартное поздравление личного состава его резидентуры. Приятной неожиданностью оказалось только письмо капитана Степанова. Оно было вложено в запечатанный пакет, переданный ему, вместе с другими документами, через тайник резидентуры. Как затем понял Род, письмо было отправлено ему по личному распоряжению теперь уже генерал-лейтенанта Мещерякова, занимавшего ответственный пост в ГРУ.
Джулио Лоренцо писал по-испански:
«Мой дорогой старый друг!
Душа моя поет от радости, потому как все треволнения остались позади, и я получаю только высшие оценки. Смешно, но более всего хромает мой родной язык.
Были сложности и препятствия. Но, слава Богу, мир не оскудел хорошими людьми. Среди них тот, кто и к Вам хорошо относится, и кто работал там, когда Вы приехали. У него две звезды. Его уважают. Хорошо, что почтение еще противостоит зависти к успехам других.