Пара из ФРГ не заставила себя долго ждать и вела себя безупречно. Вернувшись домой и проявив пленку, Мишель имел что доложить и отправить в Центр. С резидентурой, через условный сигнал, он мог связаться лишь через неделю. А что она? В таком деле могла бы помочь лишь советами и, в лучшем случае, подстраховкой. А кто гарантирует, что советы окажутся дельными и будут исходить из его понимания дела? Посоветуют не валять дурака, не разводить шпиономанию, выполнять свою задачу. Нет, этот путь не годится. Надо действовать на свой страх и риск. И все-таки в «Аквариуме» должны, обязаны его понять. Это враг, и сводить свое желание расправиться с ним к личной мести было бы глупо.
В девять вечера Мишель отвез жену и дочурку к тестю, оставил им денег на настоящую рождественскую елку и подарки, вернулся домой, спокойно собрал все необходимое в поездке — прежде всего радио- и фотоаппаратуру, шифроблокноты, самый сильный бинокль «Карла Цейса», который только выпускала фирма, резиновые перчатки, баллончики, изготовленные «Аквариумом», с жидкостью, которая в соприкосновении с кислородом была способна в считанные секунды уничтожить огнем все, что могло оказаться компрометирующим. В багажнике в голубой картонке лежала шляпа «хипи-хапи». Той же ночью у Мишеля состоялся внеочередной радиосеанс, и в «Аквариум» ушла телеграмма, подробно сообщавшая о событии и плане Тридцать Седьмого завтра же выехать в Акапулько для ведения дальнейшего наблюдения и принятия соответствующих мер. Давались личные приметы Ганса Слоуна — майора Расплетина: «Рост 174–176, плотного сложения. Шатен. Шевелюра должно быть густая, но сейчас явно стрижена и уложена прической а-ля Брехт. Лоб высокий с двумя морщинами вдоль и одной глубокой складкой над переносицей. Глаза серые, под густыми бровями. Нос — прямой, рот — средний, с верхней губой тоньше нижней. От носа до верхней губы расстояние чуть больше обычного. Подбородок более квадратный, чем овальный. Руки по сравнению с туловищем длинные, ноги же кажутся короткими. Размер обуви 41–42. В одежде чуть неряшлив. Особых примет не замечено, однако склонен нагибать голову немного вперед и вести ее влево вверх, словно бодливый теленок».
Окончив сеанс, Род уже глубокой ночью через Толуку выехал на шоссе № 95 Мехико — Акапулько. Рассвет застал Мишеля на подъезде к городу Чильпансинго. Ужасно хотелось спать. Род собирался было уже принять таблетку, но тут его лишили желания спать два красочных объявления, установленные вдоль дороги. Одно настораживало: «Лучше потерять одну минуту, чем жизнь за минуту. Осторожнее ведите машину!», а другое мило приглашало: «Гоните, гоните как можно быстрее, и мы скоро встретимся. Похоронное бюро братьев Гомес».