– Баранина? – Иван задумался, борясь с соблазном.
С деньгами у него было туго, несмотря на то, что кое-что прислали коллеги телеграфом и кое-что заставил взять в долг больной.
– Пошли. – Селиванов поднялся. – У нас скучно, хоть расскажешь, как расследование продвигается, – прибавил он, чтобы Иван не считал, что еда достанется ему даром.
– А, ну тогда ладно, – повеселел Опалин.
Когда друзья удалились, поверхность моря покрылась мелкой рябью, словно вода кипела. Гул усилился, словно там, в глубине, что-то исподволь подготавливалось.
Оранжевый закат был похож на апельсиновое варенье и занимал полнеба, когда Опалин наконец засобирался домой.
…это был первый удар…
И. Ильф, Е. Петров. «Двенадцать стульев», глава 39
Гроза разбудила Ивана вскоре после того, как он задремал, и он подскочил в постели.
Спросонья ему показалось, что за ним пришли – может быть, бандиты, один из которых подложил ему «Алмазную гору», может быть, агенты угрозыска. Сунув руку под подушку, он нащупал рубчатую рукоятку «браунинга» и ощутил, как вдоль виска катится капля пота.
Трах-тах-тах-тах-тах! – мелко рассыпался гром.
Потом что-то сверкнуло за занавесками, и издали, нарастая, поплыла вторая волна грома. Она словно заполнила все небо над Ялтой, и Опалину на мгновение показалось, что она раздавит стены домика, в котором он находился.
«Это всего лишь гроза, – подумал он с досадой, вытирая пот. – Сентябрь. Виноградный сезон. Я дурак. Дурак… Надо было все рассказать Васе. Да, доктор велел не волновать его, но… я ведь не поэтому промолчал. Эта чертова сверкающая штуковина заворожила меня. Даже не деньги, нет. Я бы никогда…»
Гром снова заворчал, но уже сдержанно, тише, тише, и вот – плеск дождя умолк.
Маятник: тук-тук. Где-то за стеной сосед Лукомской всхрапнул и, очевидно, перевернулся на другой бок, потому что пружины кровати запели на разные голоса.
– Мяяя…
Пиль сидел в углу, и Опалин видел, как сверкают во тьме загадочные кошачьи глаза.
Из-за ширмы послышался сконфуженный шепот Варвары Дмитриевны:
– Ваня… Вы не спите?
– Проснулся из-за грозы, – выдохнул он с неудовольствием.
– А я так и не уснула. – Старая дама вздохнула. – Что-то мне как-то нехорошо, голубчик…
Опалин рывком сел на постели.
– Может быть, врача?
– Нет, нет, Ванечка, не надо. Это, знаете, пустяки… возраст. Плохо я стала переносить такие вот капризы погоды… Гроза уже кончилась?
Иван поднялся с постели и, отвернув занавеску, выглянул в окно.
Из-за туч выплыла почти полная, только чуть скошенная с одного боку луна и устроилась в небе, как часовой на посту.