– Я так хотела, чтобы мы уехали! Смотри: все, кто может, бегут… Разве ты не понимаешь, что происходит? Крым проваливается под воду! Он превратится в остров и утонет! Мы погибнем здесь!
Она зарыдала, стала рвать на себе волосы, у нее появились признаки буйства.
Володя не без труда нашел доктора, и тот дал жене режиссера успокоительное, но она тотчас же стала вертеть головой и яростно отплевываться.
– Не хочу! Вы меня травите!
Она попыталась наброситься на врача. Володя и Светляков кинулись к Тасе, схватили ее за руки, но она начала выть и вырываться. Не выдержав, Матвей Семенович встал и пересел подальше, чтобы не видеть этого.
– В конце концов, у меня тоже нервы, – негромко сообщил он попугаю, – однако же я не схожу с ума!
– Матвей Семенович, – дрожащим голосом обратилась к нему Лёка, – как вы думаете, когда все это кончится?
– Когда-нибудь, – уверенно ответил Кауфман. – Непременно! А как же иначе? Все на свете кончается, надо только потерпеть.
Пока киношники обсуждали положение, в котором оказались, в другой части Ялты Валя Дружиловская закончила перетаскивать из частично разрушенного дома нехитрый семейный скарб.
Бабушка, родители и пятеро братьев и сестер помогали ей. В конце улицы горел дом, освещая ночь, как диковинный факел.
Не чувствуя под собой ног от усталости, Валя присела отдохнуть на груду вещей, и тут возле нее резко затормозила черная машина.
Рядом с шофером стоял Сергей Беляев, и что-то такое было в его взгляде, что храбрая обычно Валя затрепетала.
– Тебя… тебя выпустили? – проговорила она с усилием.
– Я сам себя выпустил, – усмехнулся Сергей. – Представляешь, стена камеры рухнула. Ну как упускать такой случай?
Валя поглядела на лица людей, которые сидели с ним в машине, и ей стало не по себе. Каторжные рожи, сказала бы ее старомодная бабушка. Бандит на бандите.
– Так ты… Ты и правда…
– Давай залезай, – сказал Сергей, он же Сеня Царь, протягивая ей руку.
Валя дрогнула.
– Нет. – Она мотнула головой. – Я с тобой не поеду.
– Не поедешь?
Тут только она разглядела у него за поясом револьвер, и то, как легко и привычно лжефотограф взялся за оружие, развеяло ее последние сомнения.
– Я никуда с тобой не поеду, – огрызнулась Валя, – можешь меня убить! Не поеду, и точка!
Ее собеседник скользнул взглядом по ее лицу, уловил, как дрожат ее губы, и негромко, оскорбительно рассмеялся.
– Очень надо… Дура! Живи со своими жалкими стишками и мечтой о принце, который никогда не придет…
Его спутники засвистели, заулюлюкали, и машина, развернувшись, скрылась в ночи. Валя вся разом как-то обмякла и стала вытирать проступивший на лбу пот.