— И последнее, — произнес Чернов. — Прокуратура провела экспертизу кусачек, обнаруженных у вас в инструментах. Доподлинно установлено, что трос в грузовой кабине вертолета перерезан именно ними. Теперь я Вас хочу спросить, по чьему указанию Вы стремились систематически подрывать боевую готовность полка?
Ковальчук молча сидел в кресле, опустив глаза, и не шевелился. На минуту Игорю показалось, что тот уснул. В кабинете повисла гробовая тишина. Наконец, Чернов прервал молчание и вновь обратился к Ковальчуку:
— Вы слышали мой вопрос, Василий Федорович? — он сделал паузу и, глядя на собеседника, добавил:- Или как там вас зовут на самом деле?
— Не понял? Что вы имеете ввиду? — поднял голову Ковальчук.
— У меня вот лежит ответ из Шосткинского горотдела милиции на мой запрос. Мне захотелось навести о Вас справки за период учебы и жизни в интернате. Вы не поверите, но заместителем этого отдела оказался ваш одноклассник. Судя по Вашему личному делу, вы вместе с ним проучились на протяжении десяти лет. Так вот, он утверждает, что во время его учебы и жизни в этом заведении учащегося по фамилии Ковальчук и имени Василий Федорович, не было никогда. Это подтверждают и другие выпускники этого интерната, закончившие учебу в тот же год, что и Вы. И даже по Вашей курсантской фотографии, которую мы взяли из Вашего личного дела, Вас также никто из «одноклассников» не опознал. Директор школы-интерната, который подписал Вашу школьную характеристику, по стечению обстоятельств, умерла сразу после Вашего выпуска, от инфаркта. И что самое удивительное, но и офицер военкомата, который занимался Вашим оформлением в училище, тоже в том же году погиб в автомобильной катастрофе. Теперь я понимаю, почему Вам «не везло» с поступлением в Академию. Вам нельзя было допустить ситуацию, чтобы наша служба в отношении Вас провела полную спецпроверку.
Игорь не успел договорить последнюю фразу, как Ковальчук резко сорвался со своего места и с криком «Ненавижу», как зверь кинулся на него. Чернов не успел ничего предпринять, как тот повалил его на пол и стал душить. У Ковальчука оказалось преимущество, сработал фактор внезапности, да и Чернова не был готов к подобной реакции со стороны своего собеседника. Игорь изо всех сил пытался нанести своему противнику удары по корпусу, но лежа на полу это было малоэффективно. Постепенно он почувствовал, как силы стали его покидать, а в глазах потемнело. В этот момент, как во сне прозвучал глухой стук, напоминающий хруст сухого дерева. На лицо Игорю посыпались щепки. Ковальчук внезапно обмяк и стал скатываться на бок. Наконец, как в тумане, Чернов увидел перед собой майора Дубовика. Тат испугано смотрел на обоих, не выпуская из рук доски от нардов, а точнее того, что от нее осталось.