В этот раз они встретились вечером в гараже у Лукьянова. По меркам гарнизона — это было самое надежное место, где могли пообщаться мужчины при закрытых дверях и это ни у кого не вызывало никаких подозрений. Жены, как правило, не ходили в гаражи контролировать своих мужчин, это считалось дурным тоном.
— Чем могу быть полезен? — с порога спросил Александр, протягивая руку вошедшему Чернову.
— Ты всегда бываешь мне полезен, когда у меня возникают какие-то вопросы, — польстил своему собеседнику Чернов. Тот в свою очередь расплылся в улыбке и сел на табурет.
— Присаживайся, — он вытащил из-под верстака маленький стульчик, протер его тряпкой и подвинул к Игорю.
— Спасибо, — поблагодарил его Чернов, расстегивая шинель.
— Я к тебе не надолго, мне нужно выяснить несколько вопросов по поджогам.
— Тебя какой из них интересует? Тот, что был у нас в полку или тот, что в базе? — уточнил Лукьянов.
— Оба, — ответил Чернов.
Лукьянов тяжело вздохнул и только внимательно посмотрел на опера, ожидая вопросов. Игорь хотел начать издалека, но посчитал, что прелюдии к разговору будут излишними и начал с главного.
— Саша, меня в первую очередь интересует старший лейтенант Игнатов, что ты можешь рассказать о нем вообще?
— А он-то, каким боком вяжется к этим пожарам? — удивился Лукьянов, — Поджог был в первой эскадрилье, а Игнатов служит в третьей.
— А таким, после уничтожения формуляров вертолеты первой эскадрильи автоматически снимаются с боевой службы, значит, на коробку (так обычно называют авианесущий крейсер летчики) сядут вертолеты с вашей эскадрильи, вторая эскадрилья отпадает, так как там только вертолеты целеуказания, — пояснил Чернов.
— Логично, но кроме Игнатова в эскадрилье еще 9 старших техников вертолета и не факт, что должен пойти именно он, — возразил Лукьянов.
— Уже факт. Мне вчера приносили списки на согласование, он в основном составе авиагруппы, — перебил его Игорь.
— Пусть так, но почему именно он, а никто другой? Так можно подозревать любого, кто идет на боевую службу, — заявил техник.
— Есть одно обстоятельство, за домиком в балке я обнаружил свежую лыжню, широкую, от охотничьих лыж. А Игнатов единственный охотник из 10 старших техников вашей эскадрильи.
Лукьянов снисходительно улыбнулся и заявил:
— Пустышку тянете, товарищ майор. Во-первых, Игнатов охотится только на пернатую дичь и только осенью. Он редкий трус, поэтому на серьезного зверя не ходит, и лыж у него никогда не было, ни охотничьих, ни спортивных. Во-вторых, на боевую службу он боится ходить, так как качку не переносит, поэтому каждый раз пытается откосить либо по состоянию здоровья, либо в отпуск отпрашивается. Его два года назад хотели взять борттехником на Ка-27 ПС, так он и тут отказался, потому что летать боится. Так что, Игнатов никак не подходит на роль поджигателя, как говорится, по своим моральным и деловым качествам.