— Да, нет у меня никакого карабина, — после некоторых раздумий попытался вновь повторил Козак.
— У тебя уже тридцать девять минут, — невозмутимо парировал Мухин.
Капитан быстро встал со стула, надел шапку и выскочил из кабинета.
— Ты, думаешь, он вернется? — спросил Чернов.
— Если, не вернется, значит, я, как опер, иссяк и мне пора уходить оперативным дежурным куда-нибудь в Управление, — вынес себе вердикт Мухин, и неожиданно предложил:
— А давай, пока он ходит, сыграем в шиш-беш? — не дожидаясь ответа, он вытащил из шкафа нарды и стал расставлять фишки.
После третьей партии, Мухин взглянул на часы. Время, которое он выделил Козаку, уже истекло. Было заметно, как Виктор начал нервничать, он вновь закурил сигарету и стал молча ходить по кабинету.
В этот момент, без стука в дверь в кабинет зашел капитан Козак. В руках он держал длинный предмет, завернутый в мешковину.
— Ну вот, а говорил, что у тебя нет никакого карабина, — едва сдерживая радость в голосе, произнес Мухин.
— А это не карабин? — ответил капитан.
— А что же? — удивился Виктор.
— СВТ- 38.
— Что-что? — переспросил не менее удивленный Чернов.
— Самозарядная винтовка системы Токарева, — ответил Козак и вытащил из мешка оружие.
Мухин покрутил ее в руках. Металл, в некоторых местах, был побит коррозией, но было заметно, что с ней серьезно поработали, чтобы вернуть в рабочее состояние.
— И откуда у тебя этот раритет? — спросил у капитана Мухин.
— В сопках нашел. Тут оружия вокруг море. В этих местах во время войны активные боевые действия проходили, так что, собирая в сопках грибы, можно много чего найти. Вот и я ее нашел. В Мурманске заказал приклад, потому что старый сгнил, отчистил, смазал. Оказалось, к ней подходит наш патрон калибра 7,62мм. А сами понимаете, что значит для охотника нарезное оружие. Это же совсем другая охота, — он с сожалением посмотрел на винтовку, протер еще раз приклад мешковиной и отдал ее Мухину.
— Я тебя, как человек и охотник понимаю, но как опер — обязан выполнять свои обязанности, — почти оправдываясь, ответил Мухин.
— Да, и я понимаю, — согласился Козак, — Лучше скажите, что мне теперь за это будет.
— Я же тебе сказал, ни-че-го. — по слогам произнес Виктор. — Оформляем, как добровольную сдачу, пожимаем руки и расходимся.
— И по служебной линии меня ни как не накажут? — не поверил штурман.
— Я же дал тебе слово офицера, — повторил Мухин.
Он сел напротив Козака, протянул ему лист бумаги и стал диктовать текст документа о сдаче оружия.
Чернов терпеливо ждал, когда коллега закончит общение со своим подопечным. Когда Козак передал лист бумаги Мухину, Игорь осторожно обратился к нему: