— Александр Степанович, а на чем вы передвигаетесь зимой по снегу?
— На лыжах, на чем же еще? — удивился капитан и посмотрел на Мухина. Тот безотрывно читал написанный документ.
— А лыжи обычные или какие-то специальные?
— Обычные промысловые лыжи, марки «Тайга», — ответил Козак, — А почему это Вас так интересует.
— Да, нет, просто праздный интерес, — как можно более безразлично произнес Чернов, — Я просто подумал, что в спортивных лыжах, долго по нашему снегу не походишь.
— Это, да, — согласился капитан, — На спортивных лыжах тяжело ходить, да и быстро ноги мерзнут. В них только бегать нужно. А на охоте нужно гулять, прислушиваться, да и лишнего шума не создавать.
— И много вас таких любителей зимней охоты в гарнизоне? — опять спросил Чернов.
— Охотников много, особенно, если на зайца, да петлями. А вот по сопкам ходить никто не любит. Для этого выносливость нужна и азарт. Я к этому с детства привык, а здесь, так и не нашел единомышленников. Вот и охочусь сам. — Козак тяжело вздохнул и вновь спросил:
— И все-таки, как мне кажется, у Вас не праздный интерес?
— Праздный, праздный, — возразил Чернов, — на следующий год хочу вступить в общество охотников, вот и интересуюсь.
— Ну-ну, — загадочно произнес Козак, и уже обратился к Мухину:
— Я могу быть свободен?
— Конечно, Саша, иди, — спокойно ответил Мухин и протянул капитану руку.
Когда Чернов с Мухиным остались в кабинете наедине, Игорь еще раз повертел в руках винтовку и сказал:
— Ты знаешь, Витя, честно сказать, я не был уверен, что он вернется.
— А я не сомневался. Он в армии с середины 70-х. Это поколение понимает, что в особом отделе не в куклы играют. Это нынешняя молодая «поросль» не боится ни бога, ни черта, ни контрразведки. А после расцвета перестройки и гласности боюсь, что вообще за людей нас считать не будут. Ты видишь, как сейчас разного толка общественные деятели поливают грязью КГБ и ведь никто на государственном уровне даже не пытается остановить эту тенденцию. Поверь мне, это плохо закончится. В любом государстве должны быть органы госбезопасности, иначе самого государства не будет. На идеологии анархизма еще никто и никогда не построил цивилизованного общества, а мы именно к этому сейчас идем.
Он посмотрел на удивленного Чернова, улыбнулся и добавил:
— Но я думаю, что пока мы служим, мы на своем уровне такого не допустим. А новое поколение пусть само себе авторитет зарабатывает. В конце концов, в любой демократической стране должна быть структура, стоящая на страже Закона. Однако, иногда проблема возникает в том, что эта структура начинает работать не на государство, а на какое-то конкретное лицо, либо к руководству ею приходит случайный человек. Тогда наступает коллапс.