Вова откинулся назад, навалился на стенку и даже слабо улыбнулся, демонстрируя молодецкую удаль.
— Ты чего радуешься, кретин? — спросил Сергей ласковым голосом. — Это ты сейчас от ментов ушел, да и то случайно, потому что твой калач не сдал где ты тусишь. А завтра что делать будешь? Куда пойдешь?
— Ну…
Вова смутился, почесал лысую макушку и неуверенно произнес:
— Уеду куда-нибудь. Страна большая. Вернусь, когда все утихнет через месяц-другой.
Антон вздохнул и закатил глаза.
— Идиот, — произнес он с жалостливым сожалением. — Ты хоть понимаешь, что сейчас менты все раскопают, телефоны на прослушку поставят… или как там это называется? Раскопают все связи, а через тебя, дегенерата, на нас выйдут!
Вот теперь Вова, кажется, по-настоящему испугался. В полумраке, рассеиваемом только ночником из прихожей, было сложно разглядеть его лицо, разве что блик на лысине виднелся отчетливо, и вдруг этот самый блик истерично затрясся.
— Мужики, — жалобно пролепетал Вова, напрочь игнорируя Лику, — а что делать теперь?
— Что делать, что делать — сухари сушить! — рявкнул Антон. На него зашикали сразу с трех сторон и он добавил чуть тише: — Послал бог кореша… Когти надо рвать, пока не прихватили. Если менты Вову возьмут, он нас сразу сдаст, потому что тупой, как сибирский валенок.
— Да, — медленно протянул Сергей. — Надо сваливать.
— Пацаны, у меня ж… того… денег нет, — жалобно произнес Володька.
— Ты что? Все потратил? — воскликнул Антон.
После грабежа в сейфе Коростылева, помимо драгоценностей, была и небольшая кучка денег, которую поделили на четыре части. Этих денег могло хватить недели на две, а то и на месяц, если не сильно шиковать, и то, что Володька умудрился спустить все за несколько дней, не просто раздражало, а бесило до глубины души. В ответ на вопрос Антона тот лишь ниже опустил голову и засопел.
— Значит жрать и пить не будешь, — зло сказал Сергей. — И в сортир только по команде, придурок, блин!
Вова поднял голову и жалобно проблеял:
— Вы же меня не бросите?
— Не бросим, — буркнул Антон, и в вязкой атмосфере скандала его тон показался Лике недобрым. — На бывшую турбазу поедем за город, там перекантуемся. У меня ключи есть, дядька оставил, просил приглядеть. Места глухие, для отдыха не сезон. Там точно никто искать не будет. На вокзалы сейчас соваться не с руки, наверняка менты не совсем идиоты, быстро сообразят, что мы из города валить собрались.
— Сам-то дядька где? — спросил Сергей.
— В больнице. Надолго он там. Туберкулез у дядьки. А рыбаков сейчас нет, на озерке всю рыбу извели, один карась остался. Какой дурак за карасем в такую даль поедет? Да и дороги там не дай бог…