— Мда-с, мда-с, не пойми какая эпоха, но, думаю, девятнадцатый век, — глубокомысленно изрекал он, глядя на любой предмет.
Саша допила чай и, видя, что Лика уже готовится задать очередной вопрос, решила перенести бой на территорию противника, торопливо выпалив:
— Сама-то как живешь? Замуж вышла?
— Нет, пока только собираемся мы с Сергуней… Ты знаешь моего Сергуню? Нет? Ну, познакомлю как-нибудь… Хороший парень, простой, без затей.
— Чем занимается?
— Слесарем работает. А что? — вскинулась Лика, усмотрев в вопросе подвох, но Саша пожала плечами.
— Ничего. Нормальная профессия. Всегда при деле.
— Ну да, звезд с неба не хватает, как у некоторых, съехидничала Лика, но Саша ответила вполне миролюбиво.
— А что, важно, чтобы хватал? По-моему, главное чувства. Как он к тебе относится, как ты к нему. А остальное — ерунда.
Эта неожиданная философия заставила Лику опешить и оглушено пробормотать что-то вроде: «да, да, конечно, ты права», хотя она вовсе так не думала.
Что значит — «как он к тебе относится, и как ты к нему»? А как же все остальное, без чего не могут обойтись нормальные люди: квартирка с видом на Кремль, машина, рестораны и салоны, маникюрчик, педикюрчик, лысая собачка под мышкой и светская жизнь на лучших тусовках столицы? А вместо этого — провинциальный быт, постылая работа, парень, далекий от идеального Брэда Питта, и полная беспросветность в перспективе.
«Дура она, эта Сашка, — зло подумала Лика. — Ничего не понимает. Сидит в своем музее, шалешкой укуталась и стареет вместе с бабками. Парня профукала, а сама жизни учит. Не умничала бы, сидела б под пальмой, ананасы жрала».
Непонятная зависть к подруге, не выделяющейся своим благосостоянием, вдруг захлестнула Лику, и она, нахмурившись, захотела сказать какую-нибудь гадость. Просто так. Чтобы жизнь медом не казалась. Однако осуществить задуманное Лика не успела. Двери кабинета Коростылева открылись, и на пороге показался он сам, подталкивая в спину бабищу в тулупе, замотанную в цветастый платок.
— До свидания, до свидания, — нетерпеливо проговорил Яков Семенович. — Приходите к нам еще.
Баба сыпала реверансы мелким бисером, униженно кланялась, придерживая рукой полу тулупчика. Лика была готова поклясться, что там, в необъятных закромах лифчика, спрятаны денежки, полученные от антиквара. Вытолкав бабищу за дверь, Коростылев обернулся к посетительнице.
— Сашенька, дорогая! А ты к нам каким ветром?
— Попутным, — засмеялась Саша. — Здравствуйте, Яков Семенович. Нам, как всегда, консультация нужна.
— Ну, так входи, входи, голуба моя… Ликушка, а ты нам кофейку, да? С печеньицем…