— А относительно ликвидации Бандеры Вы считаете также? — с лукавой улыбкой поинтересовалась журналистка.
Константин Петрович поставил чашку на чайный стол и промокнул губы салфеткой.
— С Бандерой совершенно другая история. Еще в 1949 году в СССР ему был вынесен смертный приговор. Поэтому Сташинский всего лишь привел его в исполнение. Для него Бандера не был ни легендой, ни символом. Он воспринимал его только как объекта, как цель и не более того. Хотя, — он задумчиво насупил брови, — Вполне возможно, если б Бандера остался жив, о нем бы сейчас никто и не вспомнил, как, в прочем не вспоминают о другом руководителе ОУН — Мельнике, который благополучно умер от старости в своей постели. Ликвидация Бандеры вызвала большой резонанс у мировой общественности и поэтому о нем не забывают по сей день, постепенно окутывая его личность различными легендами и мифами. Хотя, ничего хорошего украинскому народу он не принес. На его совести десятки тысяч безвинных жертв и сотни тысяч поломанных судеб. — Константин Петрович не довольно махнул рукой, — Но, это мое личное мнение. Если честно, не хочу его обсуждать. Давайте, лучше вернемся к Сташинскому.
Наталья вновь улыбнулась. Она поняла, что задела своего собеседника за живое, но не стала настаивать. Она заглянула в свой блокнот в поисках очередного вопроса.
— Исходя из материалов суда, Сташинский был первым, кто использовал пистолет с ампулой синильной кислоты. Это правда, что накануне ликвидации, он опробовал его на обычной собаке?
— Нет, конечно, — Добродушно рассмеялся бывший чекист. — Во-первых, пистолеты, выстреливающие струей ядовитого газа, изготавливались исключительно, как штучное оружие, причем в единственном экземпляре. Поэтому делать из них тренировочные выстрелы, считалось непозволительной роскошью. Во-вторых, Сташинский очень любил собак и никогда бы себе не позволил убить животное. А в-третьих, он не был первым ликвидатором, кто применил пистолет, с ампулой ядовитого газа. Незадолго до устранения Ребета, другой ликвидатор, не буду называть его имени, таким же оружием уничтожил сына гетмана Скоропадского.
Журналистка округлила и без того большие глаза и удивленно произнесла:
— Я об этом ничего не слышала. А кто все же его убил? — Она на секунду осеклась, а затем, поправила себя, — Я хотела сказать, ликвидировал.
— Этого я не могу вам сказать. — Категорично отрезал собеседник.
Наталья Шепитько вновь пригубила свой чай, а затем, поставив чашку на место, спросила:
— А романтическая история с Инге Поль, что в ней правда, а что вымысел?