- Но турнир, его игра, всё доказывает то, что в его мозгу есть артефакт! - полковник был явно выбит из колеи, подобным заявлением варга.
- Вместо объяснения тупым обезьянам, чей зачаточный мозг не может понять простые вещи, я лучше покажу результаты сканирования настоящего носителя артефакта, - биоробот повернул прибор к себе и нажал пару раз на экран, снова поворачивая его к военным.
- Вот так выглядят результаты носителя.
У Олега Николаевича едва не подкосились колени, третье окно на приборе показывало такие данные, до которых вторым, а уж тем более первым было слишком далеко. Они превышали их в тысячи, если не в десятки тысяч раз.
- Я доложу своему господину, что партнёры из России попытались подсунуть нам фальшивку, - варг выключил прибор и вернул его на место, затем развернулся и вышел из комнаты через вторую дверь, сделанную специально для особых гостей.
Когда автоматическая дверь за варгом закрылась, в комнате настала давящая тишина и не смотря на работающую вентиляцию, генералу стало жарко, мокрый платок он с яростью бросил на пол, поняв, что то не может больше ему помочь.
- Всех. Всех работников, кто говорил о наличии артефакта разжаловать на звание ниже, лишить всех премий и доплат на год! - прохрипел он, когда зазвонил смартфон с номером одного из членов Совета Безопасности.
Генерал поднял коммуникатор к уху и поморщился, когда на него с матами обрушился советник президента.
- Олег Николаевич, а с ним то, что делать? - беспомощно спросил в спину полковник, показывая на сидящего за столом парня.
Генерал раздражённо повернулся на секунду и показал движение, которое трудно было как-то иначе интерпретировать.
Через час, отвезя от базы клиента подальше, агенты выгрузили его из машины и вернув вещи, с удовольствием выполнили приказание руководства - дали пинка под зад, так надоевшему им за краткий срок подопечному, с которым начальство само не знало, что делать: то выбивать признание, то вести на секретную базу, то отпускать, в общем неопределённость, не любит никто.
* * *
Оказавшись на улице, я сначала не понял, почему здесь оказался, а также почему с меня сняли наручники и в прямом смысле выпнули из машины, уехав, оставив на окраине города.
Прошло пять минут, затем десять - ничего не происходило, я лишь усиленно тёр затёкшие кисти, возвращая рукам чувствительность и морщась от покалываний. Из памяти всплыли обрывки разговора, к которому я не сильно прислушивался, считая свою участь решённой и что меня отдадут варгам, так что когда он ушёл, оставив меня с военными, я не сразу и понял, что никто и никуда меня забирать не планирует, мало того, меня вообще приказали отпустить.