А через секунду пришло осознание, что она не знает, что я знаю, что она спала со мной по приказу своего начальства, ведь это мне показывал гетн.
- Виктор? Что происходит? Тебя месяц нет на работе, на звонки ты не отвечаешь, что происходит? Я не могу тебя столько прикрывать! - она лучилась заботой и вниманием, так, словно ничего не произошло.
С минуту я молча её рассматривал, восхищаясь актёрской игрой и профессионализмом, с которым она меня надувала всё то время, что мы встречались, затем ответил.
- Я всё знаю, - с неким мстительным наслаждением произнёс я, - так что иди в жопу сама и свою работу туда забери.
Она осеклась, лицо сразу стало строгим и правильным, словно с него слетела маска, она правильно поняла мои слова и не стала больше притворяться.
- Откуда?
- Не звоните мне больше, - с этими словами я отбил звонок и почувствовал себя настолько лучше, что хандра как-то спала сама собой. Энергия накопившаяся во мне за месяц бездействия резко забурлила и стала требовать выхода. Всего одна фраза, и вот я частично пришёл в себя.
Хотя и не забыл унижения, которое мне нанесли гетн, Мария и военные, но после звонка куратора, полное бессилие что-то с этим сделать вдруг резко перетекло в мысль - а давай-ка я стану сильнее, чтобы все поняли, что могу быть больше, чем просто носителем суперкомпьютера? И если Маше и военным я пока не знал, как доказать, что они зря отбросили меня, словно не нужный материал, на помойку, то гетну, который перевернул мне всю жизнь с ног на голову, я вполне мог показать свою силу. Для этого было достаточно зайти в игру и найти миссии по ликвидации последствий их атаки. То, что такие будут, я не сомневался, ведь пострадали десятки систем, так что услуги наёмников сейчас наверняка востребованы. И если даже на гетнов миссий не будет, у меня есть прямой доступ к системе Торговой Федерации, уж с помощью её я точно найду себе нужное задание, чтобы начать мешать машинам и прокладывать себе в игре новый путь.
С этими мыслями и чуть приободрившимся настроением, я пошёл в душ, выкинув по пути начатую бутылку коньяка, которая так и не пригодилась, оставшись стоять на журнальном столике в зале, куда я её впервые поставил, когда вернулся из застенок службы безопасности.
Первый заход в игру, после такого длительного перерыва был странным, с одной стороны мне хотелось продолжать играть, с другой, вспомнив, что со мной происходило на турнире и после, меня охватил мандраж и всё то время, пока я шёл с площади, до своей квартиры, меня ощутимо потряхивало.