Папа выслушал и сказал так, что точнее не скажешь:
— Это все похоже на какой-то ужасный, бесконечный, извращенный конвейер. Я тоже не переживу еще раз все это. И не смогу всю жизнь ждать не просто неприятностей, а очередной катастрофы. Мама тем более. Я только не знаю — стоит ли знать Ярославу о том, что он, надо же — наследный принц государства в ином мире. Продолжатель свергнутой династии. Я тоже за то, чтобы вы окончательно расстались. Этой своей борьбой с ними он привлечет к себе внимание, а законных претендентов на трон убирают. Я, наверное, должен предупредить его об опасности. Он должен знать. Но говорить буду с отцом.
Я старалась гнать из мыслей то, что случилось. Было во всем этом, кроме страшного, и что-то немыслимо притягательное, романтичное, что очень хотелось продолжить. Все девочки мечтают о таких страстях, о таких признаниях на берегу моря. Каким восхитительным мог быть тот поцелуй, когда я была уже не наивной девочкой, а женщиной, тоскующей по ласке, теплу, мужской силе. Но то, чем все это могло закончиться, было настолько страшно, что ну его, все это. Это из той самой серии — если у вас нет собаки, то вам ее не потерять и т. д. Пусть лучше ее не будет, как ни глупо это звучит.
И я, правда, была немного странной, и это мягко сказано. Осознавала это и все же…я была такой, иначе это была бы не я. Те кадры с камер видеонаблюдения, которые показал мне Ярослав, просто должны были дать мне понять, что я создала утопическую, слишком идеальную модель поведения для своего будущего мужчины. Я условно определила для него нормы и границы, а потом отслеживала нарушения, не понимая ни тонкости отношений между полами, ни мужской природы.
Я была идеалисткой и максималисткой. И даже сейчас, понимая и осознавая это, я чувствовала, что образ моего мужа уже не воспринимался, как идеальный. Я ощущала то — в машине, как измену. Я не перестала любить его, не чувствовала обиды. Но появился отголосок непонимания и неприятия того его поступка. И из-за этого я пустила в свою душу намек на возможность новых отношений. Отношений без возможности тех страшных последствий, которые я пережила. Ярослав был бесконечно притягателен и убедителен с этими его признаниями, но не вписывался в мое будущее потому, что не отвечал моим требованиям всего по одной причине — был оттуда.
Папа договорился о встрече и ездил в Питер к отцу Ярослава. Когда вернулся, я спросила только: — Рассказал?
— Рассказал. Все, что узнал. Теперь пусть сами думают.
Некоторое время у нас было тихо и спокойно. Летняя жара сменилась сентябрьской прохладой. Потом потянул осенним сквознячком, заканчиваясь, октябрь. Это тоже был хороший месяц — урожай собран, грядки вскопаны. Листья в саду постепенно сгребали и складывали в компостную кучу, оставляя на виду все еще зеленую траву.