Мелькнула мысль, что может примчаться Ярослав, но я тогда так обидела его — вряд ли. Да и отец его вряд ли скажет ему, тоже должен щадить своего ребенка. Сколько можно тянуться этой истории? Да и орала я тогда, как умалишенная, припадочная… Сейчас вспоминала и становилось невыносимо стыдно из-за этого.
Когда полностью отошла от наркоза, то поняла, что не так уж мне и плохо. Плечо, конечно, болело, но не так уж смертельно. Я даже встать хотела, но папа сказал, что нельзя пока и нужно лежать — может закружиться голова. И руку теперь долго придется носить на перевязи.
Мы оба понимали, что убивать меня не хотели, а хотели только запугать, сделать послушной. У меня было сейчас время подумать обо всем — об этом случае и вообще… Вся история моей жизни, за редкими исключениями, была какой-то в общем плане безрадостной, что ли? Или мало радостной… Казалось бы — любящие родители, относительный достаток в семье, мозги есть — училась неплохо, специальность выбрала по душе, внешность не подкачала, а вот как-то через одно место все получается.
И родители из-за меня мотаются по свету и страдают, и учебу я бросила, и личная жизнь в глубокой… депрессии, ребенок растет без отца. Я несчастна вопреки всему и это как-то странно. Казалось бы — люди бывают счастливыми вопреки всему, а тут совсем все наоборот. Порча на мне, что ли? Или проклятие того мира…?
Нападение случилось около двенадцати дня. Потом шла операция. Потом я отходила от нее. Разговор с папой был ближе к вечеру, я долго не спала, обдумывая все, а под утро меня разбудили голоса. Я не выспалась и медленно возвращалась к реальности, не понимая — то ли еще сплю, то ли нет.
Папа разговаривал с Аркадием Ивановичем. Они сидели на соседней койке, где папа спал до этого и тихо бубнили. Я мутными глазами смотрела на них, пытаясь быстрее очухаться и понять, о чем у них идет разговор. Они увидели, что я проснулась. Посетитель обратился ко мне:
— Здравствуй, Арина Лескаева. Что-то у тебя все не слава Богу, девочка. Что так-то, а?
— Да вот только сама думала об этом почти всю ночь, — хрипло прокаркала я и осторожно прокашлялась.
— Я взял на себя смелость и принял решение за вас всех, Арина. Мои люди сейчас помогают твоей маме собрать самые необходимые вещи. Сейчас твой отец напишет заявление об увольнении с работы. Я дождусь прихода лечащего врача и выясню, разрешена ли транспортировка тебя самолетом. Виктор вот говорит, что нужно написать отказ от госпитализации. Вопрос с полицией я тоже решу, когда начнется рабочий день. Думаю, что за полдня мы управимся. Потом уложим тебя на носилки и отправим вместе со всей семьей в Санкт-Петербург на частном самолете.