Выставка это не бал, так что я решила взять платье не в пол. Такое и искала. И нашла. Жемчужно-серое, с легким голубоватым оттенком платье из тонкого трикотажа с длинными рукавами, мягко обнимало фигуру, не особенно обтягивая ее. Прямая юбка доставала до колен. Грубоватое редкое кружево обтягивало одну руку и доходило до шеи, приоткрывая грудь на лифе совсем скромно. Наклейку телесного цвета на ране прикрою перекинутыми через плечо волосами. Это было красивое платье и не пафосное, а уж сидело на мне… Туфли под него нашлись легко, как и белье без швов.
Выставка была завтра, открытие в одиннадцать часов утра. Я успевала сделать прическу и макияж в салоне. Мамино короткое черное пальто и маленькая сумочка-клатч завершали ансамбль.
Как я попаду на выставку, пока не знала. К назначенному часу папа отвез меня к выставочному залу и остался ждать в соседнем кафе. Я подошла ко входу. Там к этому времени собралась довольно большая толпа.
Художника звали Антонио, фамилия — непроизносимая. Но в основном его называли Маэстро. Я внимательно прочитала все источники, которые нашла в интернете, рассказывающие о его творчестве, семейном положении, даже о пристрастиях. Изучила картины и нашла его фотографию. Нужно знать, на чью выставку идешь, чтобы достойно поддержать разговор.
Когда прибыл художник, почти все гости уже прошли внутрь. Маэстро вышел из машины и сразу был атакован журналистами. Это был высокий худой черноволосый мужчина лет шестидесяти. Приятное лицо с хищным профилем было высокомерным. Или так он выдерживал мину, как говорили раньше. Сухо улыбался для съемки, что-то отвечал журналистам…
Я стояла у входа, с нервной улыбкой наблюдая за ним и ожидая, когда он пройдет мимо. Он заметил меня еще на подходе. Улыбнувшись, я ему кивнула. Мужчина, не отрывая от меня взгляда, подошел и предложил мне локоть. Я положила на него руку, и мы вошли в здание. Молча поднялись по широкой мраморной лестнице.
Я уже не волновалась, а ликовала. И неожиданно со всей полнотой почувствовала эту пресловутую женскую власть. Буквально. Я понимала, что в любой момент могла остановить его и увести отсюда, могла требовать что угодно, даже не знаю… Он не отрывал взгляда от меня. Как художник, он умел ценить красоту. А я уже верила, что все, в чем меня убеждали — правда.
В зале он помог мне снять пальто и опять замер, охватывая взглядом меня всю. Припал поцелуем к руке, поклонившись, и представился: — Антонио.
Он не называл свою фамилию, титул, а он был у него. Не называл профессию, место жительства — то, что принято говорить при знакомстве и первой встрече. А я представилась своим родовым именем, сама не знаю почему: — Арианна.