Как только я съедаю вторую порцию пирога, мы складываем всё обратно в корзину.
— Ты хотела бы прогуляться вдоль берега реки? Как мы делали, когда были детьми?
— С удовольствием.
Встав, я помогаю ей подняться на ноги.
— Видишь ту шину на земле под деревом? — спрашиваю я. — Это были наши качели. Должно быть, верёвка порвалась из-за погоды.
— Жалко. Но дерево красивое.
— Это ива.
— Было бы отлично залезть на это дерево… ну, может, не для тебя, — я не могу не хохотнуть от её комментария и от себя. — Мне нравится, что я знаю о тебе то, что прежняя я не знала.
— Полагаю, на листе бумаги намного легче признаться в своих страхах.
Она останавливается и указывает на воду.
— Думаю, я только что видела, как на поверхность поднялась рыба, — я слежу взглядом за её рукой. — Вон она снова.
Восторг в её голосе вызывает у меня усмешку. Рыба? Это очень непохоже на то, что она подумала в первый раз, когда увидела это в детстве.
— Это утконос, не рыба и не Лохнесское чудовище.
Я улыбаюсь сам себе, когда вспоминаю тот день, так много лет назад.
Её взгляд не отрывается от воды, ожидая возвращения существа.
— Лохнесское чудовище?
— Просто миф, — с улыбкой отвечаю я. — Следи за краем воды и можешь увидеть его на суше. Обычно они роют свои норы вдоль края воды.
— Хорошо.
Она смотрит на меня и повторяет мою улыбку, прежде чем перевести взгляд обратно к реке.
Несколько минут мы гуляем в тишине, пока она не задаёт мне вопрос, которого я боялся.
— Брэкстон… Что случилось с бабушкой?
Я знаю, что мой ответ расстроит её, но я должен ей рассказать.
— Дедушкина смерть сломала её, — я оттягиваю воротник своей майки при одной мысли об этом. — На похоронах было хуже всего. Нам с твоим отцом пришлось помочь ей зайти в церковь, она едва могла ходить.
— Это так печально, — говорит Джемма.
— Так и есть. Я никогда не видел её такой разбитой. Она всегда была таким счастливым человеком. На похоронах, когда пришло время опускать гроб в землю… — я выдыхаю, прежде чем продолжить. — Она бросилась на крышку гроба, умоляя его забрать и её тоже.
— О боже.
— Твоя мама жила с ней на ферме некоторое время. Она пыталась уговорить бабушку вернуться в город и жить с ними, но та отказалась уезжать. Ферма была её домом и её связью с дедом.
— Это так грустно.
— В тот вечер мы поехали обратно в город с твоим отцом. Я обнимал тебя, пока ты не уснула в слезах, — она останавливается и поворачивается лицом ко мне, обращая на меня всё своё внимание. — Позже на той неделе, нам позвонила твоя мама.
Я замолкаю. То утро по-прежнему преследует меня.
Стефан был на рабочем собрании, так что Кристин позвонила нам. Джем была в душе, так что трубку взял я. Я благодарен за это, потому что Кристин истерично кричала в телефон. Я едва мог разобрать, что она говорит. Я никогда не слышал её такой сломленной.