— Кассиан, прошу, — выдохнула Анна, скорее умоляюще, нежели со страхом.
Она боялась того, что будил в ней демон сейчас. Пугалась тех ощущений, что рождались в теле. Не понимала их и, пожалуй, еще не готова была к этому. Слишком юна, слишком невинна и наивна. Но при этом происходящее завораживало и сводило потихоньку с ума. Однако воспитание, манеры и стыд как никогда прежде вопили в голос. И девушка просто не могла все это игнорировать. Сейчас, если она поддастся, потом не простит себе подобного поведения. Будет стыдиться его и не пожелает вспоминать. А не этого она желала от отношений с Кассианом, не стыда. Она хотела иного: чистого, светлого, не оскверненного чувства, не запятнанного банальной страстью. Всему этому однажды придет время, но прежде ей нужно получить любовь. Прежде ей нужно увериться в том, что ее доверия достойны. Сейчас ей просто нужно время.
И Кассиан знал это. Понимал ее желания как никто другой. И бессовестно играл на них. Он получал настоящее удовольствие от происходящего, но в первую очередь преследовал определенную цель.
— Выбирай, — продолжал искушающе шептать принц, — либо я получу твою кровь на алтаре. Либо твою девственность прямо сейчас.
Его губы не давали здраво думать, мысли путались от того, как горячее дыхание контрастировало с холодным воздухом, когда темноволосая голова склонилась над воротом рубашки, который уже едва прикрывал самое сокровенное. И ей нравилось происходящее, до безумия нравилось, как бы стыдно ни было это признавать. И не страх большего заставлял ее держаться за остатки здравомыслия, а ее нрав и характер, ее душа и принципы, которые были ее неотъемлемой частью, и которыми она еще не научилась пренебрегать, игнорировать или использовать не по назначению. Однажды наступит время, и она потеряет это, вырастет из своей чистоты. Сменятся приоритеты, и границы морали станут шире. Но а пока она еще слишком молода, чтобы становится такой. Сейчас она просто хочет жить в свое удовольствие, получая от жизни наслаждение и удовлетворение. Всему свое время, и в погоне за минутной страстью Анна не желала терять что-то другое.
— Кровь, — едва уже соображая, выдохнула девушка, и Кассиан тут же прекратил свои манипуляции, довольно усмехнувшись.
С той же проворностью, с которой разоблачали, его пальцы стянули тесемки нижней рубашки и застегнули пуговицы форменного платья, пока Анна окончательно приходила в себя от тех головокружительных ощущений, что дарил ей принц.
— Я всегда получаю то, что хочу, — без бахвальства заметил Кассиан, с нежностью и заботой запахивая на Анне плащ, скрывая ее от порывов ветра, который поднялся внезапно над тихим погостом.