— С удовольствием, — Айв запрыгнул в седло и протянул Аише руку, помогая сесть впереди, вид при этом имел, как у кота поймавшего мышь. Хотя, что-то мне подсказывало, что мышь тут явно не Аиша. Я хотела помочь Тару, но тот сел в седло сам и ещё помог мне.
— Ты как? — спросила я дракона, когда мы уже скакали по лесу вместе с нашими сопровождающими.
— Подавлен, расстроен, зол, как черт, слегка на тебя обижен, но жив!
— Исчерпывающий ответ. Не надо обид. Слышишь? Мою тайну опасно, нет очень опасно раскрывать! Хотя мне и нелегко, но ты узнаешь всё в своё время. Я чувствую, это произойдет раньше, чем я думала. Поверь на слово, я не причиню вреда, ни тебе ни твоему брату. — на последних словах мой голос дрогнул. Тар сжал мой локоть и мы немного помолчали, борясь с тревогой.
— Он жив, я чувствую. Слаб, но жив, — тихо сказал он, — А я не могу придти на помощь! Меня это убивает, мы даже не знаем, где он!
— Я надеюсь, Аиша нам поможет. Она что-то знает. Надо верить, Тар, нам только это и остается.
Слова отзывались болью. Кого я убеждала? Тара или себя?
Великая Дикая степь.
Вия Нуаре.
Над водой поднимался туман, медленно выползая из озера и облизывая берега, обнимая вековые кедры, что приютились на откосе былинными богатырями. Солнце неумолимо сползало за горизонт, гладь воды нарушали лишь редкие всплески то ли плещущейся рыбы, а может других обитателей оазиса племени Карами. Я зябко обняла себя за плечи. Не верилось, что прошел лишь день и ещё перед рассветом всё было иначе. Кажется и я была другой… Я чувствовала как по капельке во мне умирает ещё одна «Я», та что верила в то, что справится со всем сама, что не позволяла себе сомневаться и думала, что мир уже выдал ей всю боль сполна, а дальше уже останется лишь отомстить и жить… И где же я теперь? Да и кто я? Не человек, но и не дракон. Какая я драконица, если столько лет боюсь показать свой хвост миру? Просто трусливо прячущаяся от мира девочка, которую так и не научили быть взрослой, но сделали опасной и злой, а вот любить запретили. Потому что всё что любишь отбирают, ломают и уничтожают.
Что, страшно, Эвилейн? Да! До безумия. Только оставлять всё как есть — ещё страшнее.
Чьи-то руки легли мне на плечи. Я повернулась. Аиша. Черные печальные глаза смотрят в душу с мудростью веков.
Когда нас забрали степняки из той злополучной рощицы, где мы приютились потерпев фиаско и потеряв Гая, мы ещё пару часов тряслись в седлах на спинах низкорослых лошадок, героически несших нас по двое. Дорога прошла почти молча, все были подавлены и задумчивы. Будущие казалось зыбким, тревога не давала трезво мыслить. Я не прекращая проигрывала события этого утра пытаясь понять, что я сделала не так. Поймала себя на том, что от злости сжимаю кулаки. Мне казалось, что если не начну действовать немедленно, не брошусь в очередную битву, просто умру от самоедства.