И постепенно Анна влюбилась. Испугалась, когда впервые поняла это странное чувство, что волнением и жаром окутывало тело и разум при виде Акира. Ведь что ей принесет это чувство? Ничего абсолютно. И она понимала это, трезво глядя на вещи. Но все еще ждала чуда, все еще надеялась на его свершение. А потом оказалась слишком слабой перед этим желанием быть как все девушки вокруг, не знать о своем будущем, не помнить о долге и обязанностях. Впервые ее предпочли блистательной сестре, впервые она оказалась в центре внимания важного для нее человека, и она не хотела думать ни о чем, кроме того, что получала сейчас. И как могло быть иначе, если ее всегда окружали только злоба и равнодушие?
И каждый раз, глядя как сейчас в глаза Акира, Анна забывала обо всем, что так волновало ее и заставляло грустить и страдать. И была благодарна хотя бы за эту возможность отрешиться от ужасающей действительности.
Хасин ни слова не сказал, лишь поймал понимающий и грустный взгляд леди Мирай, идущей за ними. Она взглянула на Бастарда, подтверждая все его догадки и предположения — младший лорд Амайа явно ведет игру на чувствах невинной девушки, наслаждаясь ее эмоциями и привязанностью, но не собираясь отвечать на них. Ведь ему не хуже других известно, кому предназначена эта девушка. И если наивная Анна на миг окунулась в иллюзии собственных желаний, то уже молодой мужчина явно не был так наивен и доверчив, не был лишен благоразумия, а значит понимал, насколько важно держать в узде свои эмоции. Но кто сказал, что нельзя просто наслаждаться ситуацией, пользоваться обожанием юной красивой девушки в желании потешить свое самолюбие?
Анна едва ли заметила, как Хасин ушел, оставляя ее и младшего лорда под присмотром воспитательницы, которая с истинным неодобрением смотрела не на демона, как обычно, а на юношу рядом с принцессой. И Хасин сейчас казался меньшим из зол, ведь он никогда не станет играть с ее девочкой, никогда ее не обидит, не обманет и не разочарует, что ей грозит познать от человека, в которого влюблена. И это было неизбежностью — окунуться в горе первой безответной любви: это видела леди Мирай, это видел Хасин, не видела лишь сама Анна, словно мотылек, летящий на огонь.
А Бастард стремительно направился в свои покои, которые ему выделили во дворце, но которые теперь едва ли были нужны — Анна не торопилась воспользоваться каждой минутой, что он мог ей предоставить за эти несколько дней. Куда больше она была поглощена своими новыми первыми чувствами, которые стояли в приоритете даже перед ним.