Хасин нисколько не был обижен. Он был настороже, поскольку интуиция вопила о неправильности и странности происходящего. И не в том было дело, что Анна не могла рассчитывать на внимание окружающих, молодых людей в том числе — девушка была невероятно красива, и эта красота была и внутри, привлекая к себе всех, кто позволял себе увидеть истину. Дело было в том, что не в этом месте — не при дворе, не дома, где она не могла рассчитывать на искренность и откровенность, где заранее все были настроены против принцессы.
Но именно сейчас Анна не желала об этом думать и вспоминать. Не позволяла разумным сомнениям закрадываться в голову — у них просто не было шанса: все было занято светлым чувством влюбленности. Девушка буквально парила в небесах от новых, неожиданных ощущений, которые никогда не ожидала познать. Она не замечала и не желала замечать ничего, что омрачало бы ее разум и чувства. Не позволяла ничему извне поколебать ее уверенность во взаимности. И у нее получалось: вот сейчас, глядя в карие глаза юноши напротив, она не сомневалась ни на грамм ни в чем, что касалось его слов и действий. Она в волнении ждала, когда гуляя рядом по тропинкам, его рука, словно бы невзначай, будет касаться ее руки, а пальцы их будут переплетаться, заставляя ее счастливо улыбаться и смущаться. А Акир будет смотреть на нее с легкой доброй насмешкой над ее невинностью и хитростью. Будет снова и снова случайно касаться ее — поддерживая на каменных ступенях лестниц, помогая переходить шаткие деревянные мостики, сидя на краю фонтана, где опустив вместе в воду руки, когда никто не видит, его прикосновение будет согревать ледяную ладонь нежными и чувственными касания к ладони и запястью. И он будет смотреть на нее с улыбкой на губах, заставляя ее краснеть и отворачиваться, и не замечать, как довольно сверкают самодовольством его глаза в этот момент.
Все это — касание рук, пальцев — было сущей малостью, но настолько заставляло кровь Анны закипать, что она терялась и краснела беспрестанно. Для нее это было уже много, для нее это было самой сутью нежности и заботы, когда лорд не настаивает на большем, когда не просит многого, лишь это — сжимать в руке ее дрожащие пальчики. И она смотрит на него восторженно, показывая все свои чувства, не умея их прятать просто потому, что они еще даже не уложились в ее голове, не подчинялись ей. И неважным казалось, что ни для кого вокруг уже не тайна, что она чувствует к Акиру — пусть весь мир знает о том, что она счастлива! Пусть ей впервые завидуют по поводу, весомому и достойному! Пусть все говорят о ней, обсуждая ее влюбленность, а не предназначение!