— Ну, — спросил я, держа испуганно глядящую на меня девочку, — бьем остальные?
— Нет, — неуверенно улыбнулась она, — есть будет нечего.
— Правильно, — я снял Машу со стула. — Готовим яичницу, омлет не получится. Молока нет. Сковородка в плите. Масло вот, — я достал из холодильника масленку. — Сейчас уберу разбитое яйцо и умоюсь, ты готовь пока.
Пока я чистил зубы и брился, Маша гремела на кухне посудой.
— Кофе варить умеешь? — спросил я, выйдя из ванной.
— Нет, мама не пила кофе, — ответила девочка, раскладывая чуть подгоревшую яичницу по тарелкам.
— Я сварю. Будешь кофе? Или лучше чай?
— Лучше чай. Я где у тебя хлеб? Я не нашла.
— В холодильнике. Я редко дома ем, чтобы не сох быстро. Чай какой, черный, зеленый?
— Обычный чай.
— Из пакетика пойдет?
— Пойдет.
Я сунул два куска хлеба в тостер, пакетик «Липтона» залил кипятком и сел за стол.
— А кофе? — спросила Маша.
— Потом сварю. А то яичница твоя остынет.
Позавтракав, мы отправились в Останкино.
Погода была отличная, прогноз не обманул, и на галерее, на стеклянных плитках пола мы оба визжали и боялись.
В общем, Week-end прошел вполне по-уикэндски.
Вечером позвонила Ольга. Спросила, забрал ли я племянницу, и предложила приехать. Я отвечал, что племянница у меня уже три дня, и, покосившись на Машу, добавил, что девочка хорошая, а вот с приездом попросил подождать. Пусть ребенок получше привыкнет, ей пришлось много пережить, да и характер у нее сложный, и у нас только-только начали выстраиваться отношения. И сейчас сталкиваться с чужим человеком ей совсем ни к чему.
— Это я чужой человек? — сразу последовал вопрос.
— Ну, для нее и я чужой человек, а ты уж и подавно.
В трубке засопели, холодно ответили: «Ну, как хочешь», и послышались гудки отбоя.
— Это твоя девушка? — спросила Маша
— Это моя женщина. Чувствуешь разницу? — сказал я.
Маша не ответила и перевела разговор на принцесс.
Маша уже лежала в постели, а принцессы вовсю путались, когда послышался звук поворачивающегося ключа в замке, хлопок закрывшейся двери, и по плиткам пола процокали каблучки. Дверь в комнату отворилась, на пороге стояла улыбающаяся Ольга. В одной руке она держала торт «Панчо», в другой большую коробку с нарисованной на ней Барби верхом на мотоцикле.
— Привет, ребенок, — сказала она Маше, быстро кивнув мне. — Вылезай из кровати, будем торт есть. Ты любишь торт?
Маша молча смотрела на нее.
— Смотри, что я тебе принесла, Барби на мотоцикле. У тебя есть такая? — Ольга улыбалась.
— Он же сказал, чтобы ты не приезжала. Я слышала.
Улыбка медленно сползла с лица Ольги. Она вопросительно посмотрела на меня. Я развел руками и пожал плечами.