Ольга замерла с открытым ртом.
— Ну, ты козел! — услышал я в спину.
— А то! — тихо, чтобы не разбудить Машу, заржал я, выходя из квартиры.
Когда, переставив Ольгин «пежик», я вернулся, то застал ее в душе. Раздевшись, я залез к ней.
— Дверь в кабину закрой, а то потоп устроим, и твой Борька снизу прибежит, — сказала, обнимая меня, Ольга.
Утром я проснулся за пять минут до будильника. Ольга безмятежно спала, уткнувшись носом в спинку дивана. Одевшись и тщательно закрыв за собой дверь, я прошел в ванную. Соорудив завтрак для Маши, отправился ее будить.
Девочка уже сидела на кровати.
— Вставай, умывайся. Завтрак на столе, — объявил я.
Себе я развел ударную дозу растворимого кофе. Варить нормальный не было сил, есть тоже.
Хоть школа и была во дворе дома, мы вышли за полчаса, потому что я еще хотел купить цветов.
На пороге класса, отдавая букет в руки девочки, я шепнул ей в ухо:
— Учительницу зовут Елена Сергеевна. Ты сирота, и у тебя есть я. Это много круче, чем обычные родители, как у всех. Тем более что у половины пап нет.
Маша оглянулась на меня, улыбнулась и толкнула дверь в класс. Я постоял несколько секунд, зевнул и пошел домой.
Когда я вернулся, Ольга спала, естественно. Я задумчиво посмотрел на диван, но не лег, а пошел в душ. Позавтракал, выжал сок из двух апельсинов для Ольги. Она по утрам не ест. Сварил себе чашку кофе и стал ждать. Чего? Когда проснется Ольга, или когда вернется Маша? «Как, мои девочки, стерпится — слюбится, или станете конфликтовать?»
Кофе был черен, крепок и горек, как последний поцелуй, — вспомнил я Талейрана. Усмехнулся.
«Как же так получилось, что эта девочка забралась в мою жизнь? И так быстро, — думал я. — Никогда не хотел ребенка, и вдруг, как Ольга сказала, „кладезь отцовства“. Откуда? Почему мне нравится мыть ей ручки и рассказывать сказки? Бред какой-то», — я потер лицо руками. «А если Ольга не сумеет построить интерфейс с ребенком, что я буду делать? Девчонка-то, правда, не подарок. А ведь мне плевать, что не подарок и воспитывать ее „в правилах“ я не хочу, мне нравится в нее играть», — удивился я собственной мысли.
— Дочки-матери, блин, — проговорил я вслух.
«Избалую ведь, превращу в чудовище».
Я вспомнил детство, родителей. «Меня тоже баловали сильно, но чудовищем вроде не стал. Или стал?» — снова усмехнулся.
Ольга проснулась в десять. Мне как раз начали звонить клиенты. Я поставил перед ней стакан сока и ушел в комнату разговаривать.
Когда, приблизительно через час, вернулся на кухню, Ольга красилась.
— Ты как сегодня? — спросил я ее.
— А ты? — прозвучало в ответ.