Вышел на кухню, где Ольга, уткнувшись в свой ноут, готовилась к переводу.
— Кофе будешь? — спросил я.
— Угу, — промычала Ольга.
Я взялся за джезву, и в этот момент ожил домофон. Взглянув на часы, понял, что четыре урока закончились.
Я открыл дверь. Маша влетела в квартиру.
— Я получила пятерку! — закричала она с порога. Увидела вышедшую в переднюю Ольгу, замолчала и остановилась, словно налетев на стену.
— Молодец, — улыбнулась ей Ольга, — а по какому предмету?
— Она здесь всегда живет? — повернулась ко мне Маша.
Я кашлянул.
— Приезжает погостить иногда. Так по какому ты получила пятерку?
— По чтению, — буркнула под нос Маша. Ольга покачала головой и ушла на кухню.
— Пошли ручки мыть, — открыл я дверь в ванную.
В ванной Маша с готовностью протянула мне руки. Я включил воду.
— Сейчас перекусим и поедем в парк кататься на аттракционах, — сказал я, намыливая девочке руки. — Ты кушать хочешь?
— С ней? — спросила Маша.
Я кивнул.
— Зря ты так. Она хорошая.
Маша вздохнула.
— Ты ей ручки моешь?
— Нет, — улыбнулся я.
— А раньше мыл?
— Нет. Но я ее люблю.
Маша снова вздохнула.
— Хорошо, поехали, — сказала она.
— Извинись, пожалуйста, перед Ольгой.
— За что? — вскинула она на меня глаза.
— Когда она спросила тебя про пятерку, ты не ответила. Очень невежливо.
Маша промолчала. Я тоже промолчал, только вздохнул. Постарался потяжелее.
Когда мы вошли на кухню, Ольга нарезала хлеб и терла сыр. Она делала горячие бутерброды.
Зазвонил мобильник. Маша дернулась. Звонил мой. Я взглянул на экран и пошел в комнату доругиваться по сделке.
Когда вернулся, бутерброды были готовы. Ольга налила Маше чай и пододвинула тарелку. Для меня был приготовлен кофе.
— У тебя велосипед есть? — спросил я Машу.
— Нет, — с набитым ртом ответила она.
— Кататься умеешь?
— Угу, — кивнула Маша.
Дальше еда проходила в молчании. Когда все поели, Ольга поставила посуду в мойку и сказала:
— Вы пока собирайтесь, а я пойду, покурю.
— Она на балконе курит? — спросила Маша, когда Ольга вышла.
— Нет, на лестнице.
— А мне можно будет на балконе курить?
— Я надеюсь, что ты вообще не будешь курить, — улыбнулся я и продолжил: — Не будешь курить, пить, ругаться матом, делать татуировки, вставлять в нос пирсинг, нюхать кокаин, глотать колеса, гнать герыч по венякам. Не начнешь в тринадцать лет тра… — тут я остановился. Маша сидела, открыв рот.
— А будешь хорошей девочкой и извинишься перед Ольгой, — закончил я.
— А мне не будет тогда скучно жить?
Я подавился.
— Если извинишься перед Ольгой? Не будет, — нашелся я.
Маша молчала.
Я молчал тоже. Не знал, что делать. Не хотелось на нее давить и не хотелось позволять ей хамить.