Вечером позвонил Аркадий.
— Привет. Ты где с моей дочерью сегодня был?
— А что такое? — спросил я, сразу поняв, что прокололся.
— В дельфинарии?
— А дочь твоя что говорит? — я пытался сообразить, что известно Аркадию.
— Дочь говорит, что в дельфинарии, только вот он на ремонт закрыт. И только через год откроется.
— Ну, да, мы приехали. Он закрыт. Посидели в кафе, и я привез ее домой. Какие проблемы?
— А проблемы, что Машка с воодушевлением рассказывала, какие классные дельфины, и какое классное было представление. Только вот я на сайт зашел, посмотреть, во сколько оно заканчивается, и обнаружил, что дельфинарий не работает.
— Ну, видишь, ты жаловался, что она с тобой не разговаривает. А она тебе про дельфинов все рассказала.
— Зачем ты учишь ее врать? Что, нельзя было мне сказать, что этот долбанный цирк не работает?
— Ну, извини, ты прав, надо было сказать.
— Она и сейчас не сознается. Говорит, что были в дельфинарии. Я ей сайт показал, она говорит, может, в другом каком. Она же не знает, куда ты ее возил. И грязная вся, словно вы салатами кидались.
— В кафе были, она испачкалась случайно. Ничего страшного.
— Что испачкалась — ничего страшного. А то, что ты ее отцу врать заставляешь — очень страшно.
— Ну, Аркаш, ну я был неправ…
— Я залез в ее телефон. Вы каждый день по ночам по сорок минут говорите. Ей спать нужно, а не разговоры разговаривать. Ты, блин, взрослый человек, а ведешь себя, словно тебе пятнадцать.
— Ну, Аркаш…
— Значит так. Телефон этот я у нее забрал. И встречаться с тобой ей больше не позволю. Все! До свидания! — и он повесил трубку.
— Блин, — сказал я вслух. — Пипец, Сереженька. Так проколоться!
Ну, ладно, — думал я, — помешать мне встречаться с Машкой у тебя не получится. В наш век телефонии и интернета это невозможно. Дома же в светелке ты ее запереть не сможешь? Не сможешь. Ей, по крайней мере, в школу ходить и гулять надо.
Телефон забрал. Дерьма-то, новый куплю, — думал я дальше. — А если ты по-серьезному что-то предпринять постараешься, то это война. Монтекки, Капулетти, блин. Нет, причем тут Джульетта? — я даже недоуменно потряс головой. Попытался вспомнить произведение, более подходящее к ситуации по сюжету. Но ничего, кроме конфликта между отцом и бабушкой Лермонтова, мне не вспоминалось.
— Так, я кто? Бабка или папка? — усмехнулся я.
Машка позвонила около половины девятого. С Аниного телефона, естественно.
— Он у меня телефон забрал, — быстро сказала она.
— Не страшно. Куплю тебе новый. Сегодня после уроков подъеду.
— У меня сегодня четыре, — и Маша дала отбой.