— Не знаешь, что тебе и посоветовать? — сказала она. — Отказать? А как дальше с непутевым мучиться? Согласиться? А как же быть с теми годами, которые вместе прожили, детей вырастили? А может шутка это? Не было еще таких случаев у нас, разыграть они тебя решили.
— Не похоже, уж больно этот мужчина солидный, такие мужики не врут и не шутят подобными вещами.
— Послушай, сестра, мучаешься ты только с ним. От него нет тебе никакой помощи ни по дому, ни в огороде. А его скандалы, дружки пьяные, они же с ума свести могут. Как подумаю, что такого еще и обстирывать надо, так никакой жалости в душе к нему не остается. Пусть забирают, ему там, может быть, лучше будет.
— Что ты говоришь, а что дети, внуки скажут?
— А ты не говори им. Ушел из дома, а где теперь, никто не знает, — учила ее сестра.
— А как бы ты со своим поступила?
— Чего ты моего ровняешь, он эту заразу в рот не берет.
— Уходи, сестра, не то ты говоришь, не нужны мне такие советчики.
Сестра даже обиделась на нее.
— Делай, как знаешь, но только больше не жалуйся на свою плохую жизнь.
Она встала и ушла, даже не попрощавшись.
Пришла к Ирине соседка, чтобы продолжить прерванный разговор.
— Не до разговоров мне, — сказала Ирина, — тут у меня гость был, хочет моего Василия забрать навсегда к себе в работники. Жизнь ему хорошую обещает, от пьянства отучит.
Соседка, как и сестра, стала прикидывать, что лучше. Можно конечно избавиться от пьяницы, от него все равно нет никакого толку в семье. Вот только не очень складно это дело делается, ты должна решать сама. Если бы он согласился и ушел, одно дело. А тут она должна его своими руками отдать неизвестно куда, это уже другой расклад получается. Не пришли они к единому мнению с соседкой насчет Василия. И отдать вроде бы неплохо было, но как отдать после стольких лет совместной жизни?
Сидит Ирина на лавочке, прошлую жизнь вспоминает. Как хорошо все у них тогда складывалось. Он работал на хорошей работе, получал неплохие деньги. Его ценили и уважали за то, что все делал добросовестно и в срок. Заразой этой, пьянкой, не больно увлекался. А как уж ее любил? Он готов был свою звездочку на руках носить. А когда она родила ему дочь и двух сыновей, он просто боготворил свою жену. Что и говорить, в доме всегда были согласие и достаток. Любил он с детьми возиться. Так порой разыграются, что ей приходилось брать полотенце и успокаивать шалунов. Доставалось, конечно, Василию, но все это было в шутку и заканчивалось в конечном итоге всеобщим весельем.
— Да, какое хорошее время было, — вздохнула она, — как мы все были счастливы.