Первая среда зимних каникул, я ем блинчики и просматриваю ленту в соцсети, когда в кухню влетает мама.
– Рейко! – говорит она, и в голосе ее звучит угроза.
– Что? – отзываюсь я, не поднимая глаз.
– Пришли твои оценки.
Черт! Так много всего происходит, что я и забыла, что школа рассылает родителям сообщения с нашими оценками. А мои оценки в этом семестре ухудшились. И ухудшились серьезно.
Одна из причин, по которым родители всегда давали мне столько свободы, – это потому, что я всегда делала то, чего от меня ожидают. У меня хорошие оценки, я не попадаю в неприятности (с большой буквы Н: например, меня никогда не арестовывали, я не беременела, ничего в таком роде). Вторая причина: психотерапевт сказал им, что мне необходимо самой справиться с тем, что произошло. А еще одна тайная причина в том, что они живут в своем собственном пузыре, отдельном от меня и Коджи. Они плывут у нас над головами.
– Что случилось? – говорит мама.
Я жму плечами:
– Да ничего ведь страшного. Оценки в выпускном году ни на что особо не влияют.
– Разумеется, влияют! Это последние оценки, которые увидят в приемной комиссии университета!
– Мам, у меня в старшей школе средний балл никогда не падал ниже 4.0. Один плохой отчет не испортит мне жизнь.
– Рейко, ты же полностью запорола свой средний балл этими оценками. Ты хотя бы в курсе, насколько они плохие?
– Ничего страшного, – говорю я. – Я их подтяну в следующем семестре.
– Они как раз страшные, – отвечает мама. – Дело не в самих оценках, Рейко. Меня беспокоит то, почему они так поползли. Ты была сама не своя. Я думала… думала, мы правильно делаем, что оставляем тебя в покое. Так было лучше для тебя. Но теперь, когда произошла вся эта история с тем парнем…
– С Сетом. Его зовут Сет, – говорю я ровным голосом.
Я не хочу разговаривать с мамой о Сете.
– Не важно мне, как его зовут! Я вообще не знаю, что с тобой в последнее время творится. Это нездоро́во, Рейко. Твое поведение в последнее время не совсем здоро́во.
– Мам, я в порядке, – говорю я, мечтая, чтобы она закрыла тему. – Все хорошо.
– Нет, Рейко, это не так. Мы притворяемся, что все хорошо, но это не так.
Так мы подбираемся все ближе, и ближе, и ближе к теме, на которую никогда не разговариваем, – о Мике. Я бешено моргаю и делаю огромный глоток апельсинового сока, чтобы отвлечься. Но в горле у меня стоит комок, сок просто не может пройти пищевод, и я начинаю кашлять, задыхаться, я не могу дышать… Еще одна волна бьет меня в лицо. Вода течет мне в горло.
Мама тут же подскакивает ко мне, начинает тереть мне спину, на ее лице сильнейшее беспокойство. Она тихо причитает и обнимает меня.