– Тсс, – говорит она. – Все хорошо, все в порядке. Дыши глубоко, помнишь? – А затем, будто думает, что я забыла, как это делать, произносит: – Ты можешь дышать. Вот так. Вдох, выдох. Медленно. Все хорошо.
Я в порядке, со мной все хорошо, все хорошо. Когда я восстанавливаю дыхание, мама садится рядом со мной.
– Я не хотела, чтобы так вышло… – говорит она. – Прости меня.
– И ты меня прости, – отвечаю я едва слышным голосом. Он совсем не похож на мой.
– Ты всегда так хорошо занималась. Я понятия не имела, что этот… Сет… – она произносит имя очень осторожно, как будто это граната, которая может вот-вот разорваться между нами. – Я понятия не имела, что он так много для тебя значит.
– Я тоже, – отзываюсь я.
– Мне нужно было раньше заметить. Нужно было что-то сделать.
А теперь я уже не знаю, о ком она говорит: о Сете или о Мике. Я жиденько ей улыбаюсь.
– Все в порядке, – говорю я.
Все в порядке, все хорошо, хорошо.
– По-моему, мы все слишком часто это говорим.
Мама неуверенно улыбается. Она права. У нас дома всегда все хорошо, даже когда это далеко не так.
– Ты куда-то собиралась идти? – спрашиваю я, впервые заметив, что она в пальто.
– Да. И я туда хожу каждую среду днем. Это дом престарелых в Палм-Дезерт.
– Что? Почему?
Мама смеется.
– Потому, Рейко, – произносит она, поднимая одну бровь, – что иногда полезно делать что-то для других.
Я начинаю чувствовать себя виноватой, потому что это напоминает мне о нашем разговоре с Дре о том, как я относилась к Сету, да и не только к нему. О том, как я иногда веду себя с другими. Порой мне кажется, что я что-то делаю, потому что хочу понравиться людям, хочу, чтобы меня считали хорошим человеком, а вовсе не потому, что правда хочу сделать кому-то добро. Внезапно я начинаю беспокоиться о том, что я вовсе не такой уж хороший человек.
– Хочешь поехать со мной? – спрашивает мама.
Я хочу.
По пути в Палм-Дезерт я спрашиваю маму, что мы будем делать в доме престарелых.
– Будем рисовать и заниматься рукоделием, играть в бинго?
Мама смеется и качает головой.
– Я крашу женщинам волосы и ногти, – отвечает мама и показывает на заднее сиденье.
Я оборачиваюсь назад и вижу целую коробку бигуди, расчесок и лака для ногтей.
– А ты будешь мне помогать.
Я просто потрясена.
– Когда я начала туда заезжать несколько лет назад, – говорит мама и многозначительно смотрит на меня (вдруг я сама не догадалась, какое событие толкнуло ее к волонтерству), – меня спросили, что я умею делать. Хочу ли я печь с ними печенье, заниматься рукоделием или играть? Я тогда подумала и поняла, что с моим опытом работы в сфере модной индустрии и красоты я могу заняться именно этим.