– Изнываю от жары и скуки. Здесь в буквальном смысле нечем заняться, – сообщает Либби.
– Не в буквальном, – отвечаю я, вспоминая рассвет, который мы сегодня встретили с Микой. Или крошечную сову, которую увидела в пятницу, возвращаясь от Сета. И то, как звезды сверкают над ночной пустыней. Но я молчу. Потому что даже при наилучшем раскладе она просто всего этого не поймет. При худшем – осмеет меня.
Мы с ней живем будто в разных пустынях. А может, даже в разных мирах. В школе я оказываюсь в ее мире, в котором мне не должно быть дела до неба в пустыне. Как это все-таки изматывает – быть двумя разными Рейко.
– Я счастлива, что через несколько недель отправлюсь на Гавайи. Прямо слава богу. Поваляюсь на островном солнышке, глядишь найду островного па-а-а-арня! – радостно нараспев мечтает она.
– Солнца у нас и тут хватает. И в твоем отеле кроме тебя будут еще туристки, – пытаюсь отрезвить ее я.
– Может, и так. А может быть, я встречу горячего гавайского мачо.
И Либби изображает танец хула. Как ей кажется.
– Эти телодвижения точно соблазнят кого угодно, – хоть и суховато, но с улыбкой высказывает мнение Дре.
– Эй! Да я прекрасно танцую. – Либби шлепает Дре по руке. Потом, откинувшись на спинку сиденья, вздыхает. – Ну, даже если и не встречу горячего гавайского серфингиста, то хотя бы позагораю. Может, даже вернусь чернее вас обеих!
Дре фыркает:
– Ну-ну, детка. Дерзай!
У Дре мексиканские корни, а у меня оливковый оттенок кожи, как у папы. Так что мы от природы куда более загорелые, чем Либби.
– Ну погодите. Я еще вернусь к вам с гавайским любовничком и гавайским загаром.
Дре мотает головой, и ее волосы – каре до плеч – летают из стороны в сторону.
– Все в твоих руках, Либби.
– А куда мы вообще едем? – спрашивает Либби.
– Во «Фриз», – отвечает Дре, сворачивая на Саут-Палм-Каньон-Драйв.
– Ого! Тогда нас ждет халявное мороженое! – Либби подскакивает на заднем сиденье.
– Халявное мороженое? – переспрашивает Дре. – У них что, акция?
Либби, перекинув конский хвост с одного плеча на другое, поправляет декольте.
– Если можно назвать акцией то, что для Либби во «Фризе» всегда мороженое на халяву.
– С каких это пор? – недоумевает Дре.
– С тех самых, когда там начал работать Джейк Кэмпбелл, – хитро улыбается Либби.
– Джейк Кэмпбелл? Тот самый Джейк Кэмпбелл, которого в прошлом году выставили из школы за хранение травки в кампусе? – уточняю я.
– Это тот самый Джейк Кэмпбелл, с которым Либби терлась все прошлое лето, – ухмыляется Дре. – Как я сразу не догадалась, что все лишь ради бонусов в виде мороженого.