– Почему?
– Потому что они мои лучшие подруги! А ты нет.
Полуправда. Моя лучшая подружка – это Дре. Либби – это Либби.
– Разве тебе не проще обозлиться на лучших подруг, чем на человека, которого ты едва знаешь? Знаешь, как говорят? Люди, которые тебе наиболее близки, видят твои худшие стороны.
Он прав. Почему-то мне приятнее признавать, что я зла на Сета. Может быть, потому что у нас нет общей истории, как у меня с подружками. Может быть, потому что мне нечего терять.
Кроме нашей, на шоссе нет ни одной машины, поэтому я жму на газ. Нужно добраться до Рут как можно скорее. За окном мелькают пейзажи пустыни.
– Если это ты так извиняешься, – говорю я, – то получается у тебя дерьмово.
– Конечно, мне стыдно, я просто сгораю со стыда. Я подумал…
– Может, перестанешь? Договаривай, раз уж начал.
– Я подумал, что мы становимся друзьями, – бормочет он.
– Сколько нам лет? Десять? Разве взрослые люди делают объявления, когда становятся друзьями?
– Ты не такая, какой я тебя себе представлял, – говорит Сет.
– А ты думал, я какая?
– Ну, просто… Другая. Не такая резкая, но и не такая мягкая тоже.
– Ты как будто описываешь вкус коктейля, а не человека.
– Ты не казалась мне той, с кем я когда-либо мог бы подружиться.
– А вот это уже оскорбление, – хмурюсь я.
Он начинает хохотать, и это одновременно действует мне на нервы и веселит. Звук его смеха немного напоминает крик чайки, и я вспоминаю, как он смеялся в ту ночь, когда мы познакомились. Он открыл рот, как будто смех раздвинул ему челюсти, чтобы выбраться наружу.
– Что такого смешного я сказала? – спрашиваю я, хотя сама начинаю улыбаться, потому что его смех так заразителен, хоть и нелеп.
– А что, разве я похож на человека, с которым ты могла бы подружиться?
– Я об этом никогда не думала, – признаюсь я.
– Конечно же, нет! Рейко, вероятность того, что мы подружимся, была так мала и далека от твоей реальности, что ты даже не задумывалась о ней.
– Ну а теперь-то мы друзья, – бормочу я.
Он широко улыбается, демонстрируя все свои зубы.
– А я-то думал, только десятилетки вслух объявляют о своей дружбе.
Теперь, когда мы с Сетом признали, что мы друзья или кто-то в этом роде, напряжение, связанное с тем, что он разбил орла, сошло на нет. Хотя я продолжаю переживать по поводу того, в какую ярость может впасть мама.
До Ньюберри-Спрингс мы едем примерно два часа. Мимо проносятся казино, питомник, в котором выращивают финиковые пальмы, бизонья ферма, два заброшенных города-призрака, а где-то в окрестностях Оро-Гранде нам попадается огромная художественная выставка, а может быть, свалка – трудно сказать, что именно, но называется это место «Ранчо бутылочных деревьев Элмера». Я такого раньше в жизни не видела: сотни металлических труб, с которых свисают бутылки самых разных форм и цветов. Получается целый лес бутылочных деревьев. Проезжая мимо, мы замедляем ход и смотрим, как пляшущий свет отражается от стекла. Между деревьями развешаны китайские колокольчики, сделанные из костей животных.