– Это просто моя жизнь, – отвечаю я. – Так что нет, не понимаю. Зато что я хорошо понимаю, – продолжаю я и выхватываю сигарету из его руки, – так это то, что мне не нравится, когда ты куришь в салоне моей машины. Прибереги свою отвратительную привычку для времени, когда ты наедине с собой.
Я вышвыриваю еще дымящуюся сигарету из окна.
– Угроза пожара, – говорит Сет. – Там же жарко.
– Ты сам угроза чертова пожара, – парирую я, но все же выглядываю из окна, чтобы убедиться, что окурок не вызвал пожар, который спалит всю пустыню дотла.
– Ты хочешь сказать, что я горячий парень? – спрашивает Сет.
Я прыскаю:
– Не смеши меня.
– Горячий до нелепости, судя по твоим словам. Такой горячий, что рискую разжечь пожар.
Помимо воли я начинаю смеяться.
– Ну все. Больше я тебе сигарет не покупаю.
– То же самое ты говорила в прошлый раз, – отвечает он с такой улыбкой, что у меня кружится голова.
Должно быть, это от жары. Или от недосыпа. Или от палящего солнца. Точно не из-за Сета. Это невозможно.
ЭТИМ ЛЕТОМ Я ОЧЕНЬ редко вижусь с Дре, и вот завтра она уедет с семьей в Мексику на две недели, так что я решила пригласить ее на ужин. Папа сегодня готовит темпуру[11], и это любимое блюдо Дре. Перед ужином у нас есть немного времени, и мы поднимаемся ко мне в комнату немного поболтать.
– Итак… – говорит она, не глядя на меня.
– Итак? – переспрашиваю я.
– Итак, какого черта, Рейко? Что это за игра в молчанку? Я все лето тебя не видела!
– Никакой молчанки, – отвечаю я и тяну за какую-то ниточку на покрывале. – Мне просто хотелось побыть наедине с собой.
От тяжкого вздоха Дре едва стены не шатаются.
– Не злись, – прошу я.
– Я и не злюсь, хотя следовало бы. Довольно паршиво вот так исчезнуть с радаров лучшей подруги.
Она пихает меня рукой в живот.
– Я просто волновалась. И все. Понимаешь? Это еще хуже, чем если бы она разозлилась.
– Тебе не о чем беспокоиться, – говорю я.
– Рейко! Перестань меня обманывать. И себя тоже. Ты всегда даешь мне почву для беспокойства. То пропадаешь на несколько дней, то в одиночестве отправляешься в пустыню…
– Я не всегда езжу туда одна.
– Правда? – Дре присаживается, пристально глядя на меня. – А с кем же?
Я знаю, к чему она клонит. Она подспудно спрашивает, не является ли мне Мика. Не она ли наведывается со мной в пустыню? Я отстраняюсь от нее.
– Это не то, о чем ты думаешь.
И это наполовину правда и наполовину ложь.
– Так что же тогда?
– Я просто нервничаю по поводу подачи документов в университет, – выпаливаю я. И, только сказав это вслух, я понимаю, что и правда беспокоюсь. – А что если я не поступлю в УКЛА?