Ботман открыл бутылку водки, купленную в супермаркете, и, осмотрев ящики возле мойки, взял с полки две чайные кружки. Сполоснув их под краном, он наполнил их почти до края.
— Твоя ирония, Андрюша, в этом случае совсем не уместна. Все же есть в этом деле один момент, который меня настораживает. — Продолжил он. — Я по своей инициативе пообщался с патологоанатом, который работал с телом. В приватной беседе он мне сказал, что на руке покойного имеются точки, похожие на места уколов. Он затрудняется объяснить их природу, потому как в крови жертвы не найдено никаких побочных препаратов, кроме алкоголя. Но сказал, что погибший вероятнее всего принимал какие-то инъекции.
— А вот это уже интересно. С этого места можно подробнее.
— Да, ничего особо интересного в этом нет. — Отмахнулся Ботман. — Тот же эксперт допускает, что с его состоянием здоровья, погибший мог сидеть на уколах, поддерживающих работоспособность сердца.
— Тогда, что тебе не дает покоя?
Ботман пожал плечами и посмотрел на Магеру.
— В моей практике был один случай, когда человек умер в больнице практически на этапе выздоровления от остановки сердца. Самое интересное, что смерть спровоцировал тот же самый препарат, который ему регулярно кололи в течении всего курса лечения. Правда, в тот роковой день медсестра перепутала шприцы и вколола ему дозу, вдвое превышающую обычную.
— Но в нашем случае, как ты сам сказал, у жертвы, кроме алкоголя, в крови ничего обнаружено не было. — Возразил Андрей. — Значит, такой вариант отпадает.
— Я не говорил, что егерь мог умереть при передозировке лечебного препарата. — Ответил Ботман. — В медицинской практике встречается масса других случаев. Мы ведь не знаем, что ему кололи накануне охоты. Некоторые лекарственные препараты держатся в крови не более 8 часов, а потом полностью растворяются. А есть такие, которые не возможно установить и через час после применения, но в сочетании с алкоголем они могут привести к летальному исходу.
— Как раз узнать, что ему вкололи перед охотой, мы сможем и в телефонном режиме. — Андрей и вытащил из кармана мобильный телефон и сказал. — Я думаю, наш Борис, в курсе, чем и как лечился его брат. — Пояснил он.
Магера набрал номер телефона и, дождавшись ответа, спросил:
— Борис, позволь тебе задать пару вопросов по ходу нашего расследования? — Он включил на телефоне режим «громкой связи».
— Валяй. — Раздался в трубке шепелявый голос.
— Ты говорил, что твой брат страдал каким-то сердечным заболеванием. Что конкретно ему диагностировали врачи?
— По-моему ишемическую болезнь сердца, но я не утверждаю. По врачам с ним, сам понимаешь, я не ходил. Братан был взрослым мальчиком, а мне как-то было не до этого.