Дезире, кстати, тоже прошел.
Оставшихся кандидатов разбили на три потока и, по закону подлости, я угодил в третий. В этот раз решил судьбу не искушать, послал Планше за обедом в тот же трактир, благо погода была солнечная, и поели мы на природе без проблем и конфликтов.
А этот экзамен меня приятно удивил.
За два часа надо было в стихотворной форме написать письмо к женщине, в которую безответно влюблен. 40–50 строк. Вспомнилось «Что же касается бедер, благородный дон, то они необыкновенной формы. Как это сказано у Цурэна… М-м-м… Горы пены прохладной… М-м-м… Нет, холмы прохладной пены… В общем мощные бедра»[14]. Да, здесь такое поймут, но явно не конкретно сегодня.
Впрочем, в замке я баловался переводом русских стихов, как упражнением в галльском. Даже перевел «Балладу о борьбе» Высоцкого. Перевел явно плохо, но барону и Гастону понравилось. Попробую пойти тем же путем.
Что я помню наиболее близкое к теме?
Есенин, «Письмо к женщине»… Пожалуй, нет – слишком много заменять про советскую сторону, да и про мир, направленный в гущу бурь и вьюг. Не поймут, а поймут – не одобрят.
Что же – остается начало лермонтовского «Валерика», как там: «Я к вам пишу, случайно право, не знаю, как и для чего…», ну, поехали…
Закончил, что интересно, одним из последних. Видимо, крепкие здесь рифмоплеты.
Порадовало то, что вечером у моего сеновала остановилась закрытая карета, и в ней приятный баритон продекламировал: «Я к вам пишу, случайно право, не знаю, как и для чего…». По окончании послышались характерные скрипы и ахи.
Оборотистые здесь экзаменаторы, внушает.
Результаты этого экзамена объявили только через два дня. Видимо, споры военных искусствоведов были жаркие.
К дальнейшим испытаниям допустили ровно сто человек, меня в их числе. Дезире ходил гоголем, сияя как золотой экю – он тоже попал в заветную сотню.
На этом моя вольная жизнь заканчивалась как минимум на две недели. Это время Планше проведет в городе. Если в течение четырнадцати дней я не выйду из замка, он садится на лошадь и едет в Безье с радостной вестью, что они меня теперь два с половиной года точно не увидят. Если выйду – мы едем вместе.
Осталось освободиться от имущества. Лошадь в конюшню, там есть кому о ней позаботиться. Вещи – в кладовку, оружие – в оружейку. Все, готов служить.
Сто человек разбили на четыре взвода по двадцать пять кандидатов. Через две недели останется только один взвод – он же курс набора 1617 года. Живем в палатках по пять человек – нечего абитуриентам поганить общаги избранных. Но уже непосредственно на территории замка Клиссон.