– О, тут я пас. Не волнуйся, сам тебе скажет. За ним не застрянет.
Кто бы сомневался. Лучше бы он где-нибудь застрял… Желательно в портале на границе! Но нам так не повезет.
– А что собираешься делать ты? – вернула она недавний вопрос. – Защищать ее?
Ну да, ее… Пятьдесят Вестников до этого рождались девочками. С чего правила изменились – загадка, но нам оно на руку.
– Справлюсь, – сказала я скорее себе. – Должна справиться.
Дверь дрогнула и отворилась, я тут же вскочила с кровати. Ощущение было дурацкое, словно сидеть здесь мне не положено, и сейчас непременно выставят вон. В палату на мгновение проник холодный свет коридора, внутрь шагнула Анита с пухлой женщиной в кристально чистом белом халате.
– Это лечащий врач Софии, и она введена в курс дела, – известила Анита подчеркнуто официальным тоном. – На сегодня с посещениями закончим.
Я кивнула – ей, врачу, потом Соне и вышла. В коридоре по-прежнему было тихо и пусто. Уже рассвело, и двор за окном выглядел вполне безобидно: деревья как деревья, обычный кованый забор, всюду снег. Сзади процокали шаги, рядом со мной остановилась Анита и тоже уставилась в окно.
– Спасибо, что известила, – я повернулась к ней.
– Я ведь обещала, – ровно выговорила она.
Общаться ее явно не тянуло – либо вообще, либо конкретно со мной.
– Я могу к ней приходить?
– Да, только мне позвони заранее. Без меня сюда никого не пустят.
Остается надеяться, что Анита перестанет игнорировать мои звонки. Все-таки она до сих пор наш куратор.
– Завтра что-нибудь из Сониных вещей привезу. У нее же тут нет ничего…
– Привози, – Анита облокотилась о подоконник.
Ни улыбок, ни привычных располагающих жестов, ни даже цветных прядок в волосах. Конечно, в джинсах в самолете удобнее, чем в кружевной юбке, но… Неужели это та девушка, которая разговаривала с цветком в чайнике и искрилась радостью от всего подряд? Не верится. Притворялась она тогда или притворяется сейчас? Что я знаю о ней настоящей? Черт! Милая Анита определенно мне больше нравилась.
– Что дальше? – не выдержала я.
– Соня пока останется здесь. Во-первых, ты видела – ей необходима помощь. Во-вторых… сама понимаешь.
– А ребенок?
– До этого еще дожить надо, – выпалила она. – Все зависит от нее. Будь добра, объясни своей подруге, что крушить чужую психику – плохо. Даже если ей очень надо. А темнить вам обеим лучше бы поменьше, окружающие и безо всякого дара не идиоты.
– Ты о чем?… – опешила я.
– Лера, я в своем сообщении ни слова не написала о том, что она очнулась. А ты в машине не очень-то удивилась. Заранее знала, верно?