Через пластиковую трубку, вставленную в рану, он вводит туда остатки геля и тоже залепляет рану пластырем.
Юра уже ни чего не говорит, смотрит осоловело на залитые кровью руки друга.
– Всё, теперь уколы, – продолжает Аким, доставая набор шприцов, – первый обезболивающий.
Прямо через КХЗ он вкалывает иглу в плечо Червоненко.
– Блокатор, – делает второй укол.– Остановит внутреннее кровотечение.
Кидает пустой шприц в лодку.
– Антибиотик.
Ещё один пустой шприц летит в лодку.
После он взял последний шприц он красный, показал его другу:
– Это мед.кома, Юра, тебя она выключит.
– Я знаю, Аким, – сипит Червоненко.
– Ты не волнуйся, я тебя довезу, ночевать у деда не буду, я эти места и ночью узнаю. Ночью повезу. Мне не впервой. Держись, казак.
– Нам, пластунам, что не смерть – то и ладно. – Пытается шутить Юрка. Он дышит прерывисто и часто. При каждом выдохе крови чуть-чуть на плащ капает.
– Верно-верно, – говорит Аким, вкалывая последний препарат другу. – Спи, браток. Я довезу тебя. Доктора тебя на пирсах ждать будут.
Как только Червоненко закрыл глаза, Саблин встал и повернулся к оставшиеся казакам. Хотел было сказать, что ехать нужно домой и немедленно. Да ничего сказать не смог. Все: и Фёдор Верёвка, и Анисим Шинкоренко, и Иван Бережко – все уже стояли в своих лодках. Все держали в руках оружие, и у всех, машинально отметил Аким, оружие снято с предохранителей. Все они с нескрываемой неприязнью смотрели на него.
– Чего вы? – Спросил Саблин.
– Вон ты, каков оказался, – вдруг произнёс Верёвка. – А был тихоня да молчун.
– Да чего вы? – Не понимал Аким раздражаясь.
А в голове приливами «трансформатор» гудит и гудит. Бесят они его, что их злит, непонятно.
– И куражится ещё, сволочь! – С ехидной весёлостью добавил Мережко. – Побил людей, братов, однополчан и ещё «ваньку» валяет.
– Да вы что, рехнулись! – Заорал Саблин, а сам на дно лодки глянул, на винтовку Юры и своё ружье. Его страшно злило это обвинение, аж виски заломило. – Вы что, не видели, это Татаринов их бил, а я только в него выстрелил.
– Ещё отбрёхивается, гнида. – Заорал Шинкоренко. – Сдохни ты уже, сволочь!
И вскинул винтовку.
Он ещё орать не закончил, ствол только начал поднимать, а Аким уже всё понял и всё решил. Второй раз за последние пять минут он принимал такое решение, ничего другого ему не оставалось. Боком, плашмя в воду падая, только маску успел на лицо натянуть да по клапану ударить. Клапан хлюпнул, вакуум притянул пластик маски, и она прилипала к КХЗ. Как только он оказался в воде, клапан закрылся.