— Ты — Александр? — одарив меня белозубой улыбкой, протянул мне руку парень. — Да? А меня Михаилом зовут. Слушай, не смотри на меня так злобно, хорошо? Пожалуйста!
— Александр, — подтвердил я. — И ничего я не смотрю.
— Ладно тебе! — рассмеялся Михаил. — Мне этот взгляд хорошо знаком. Честно скажу — моя заветная мечта выглядеть так, как все. Ты даже не представляешь себе, сколько у меня проблем из-за внешности, и с каждым годом их все больше и больше.
— Брось! — не поверил я. — Как по мне, с такой внешностью у тебя их вообще быть не должно.
— Ага, — насупился Михаил. — Кабы так! И с каждым годом все хуже и хуже. Нет, у нас тут еще ничего, а вот в том году я в Штаты ездил, так вообще ужас! Добро бы только женщины приставали, так ведь нет! То и дело меня за задницу хватали эти… Ну ты понял. Я одному руку сломал, а он на меня в суд подал. Так что теперь за границу ни ногой. Короче — сам не рад, что тогда в источник Живы окунулся.
— В какой источник? — навострил я уши.
Оказывается, мне и Олегу еще повезло. В том смысле, что наставников нам судьба не выделила, в отличие от Михаила. Мы еще чего-то печалились, расстраивались, дураки такие. Вот у этого парня он был — и что? Прямо скажем — не позавидуешь, гонял этот учитель Михаила до седьмого пота, и не столько для развития потенциальных ведьмачьих навыков, сколько следуя своим собственным прихотям и желаниям. А под конец вообще его убить решил и ритуал провести, приплюсовав годы ученика к своей жизни. Вообще-то такие вещи Покон не приветствует, да и братья-ведьмаки тоже, но жажда жизни в старике победила здравый смысл.
Подвело его только то, что Михаил к тому времени уже окончательно озверел от постоянной муштры и унижений, причем настолько, что начал подумывать о том, чтобы либо в бега податься, плюнув на все, либо вообще наставника втихую придушить. Будь у него куда идти, сбежал бы, но детдомовское прошлое не давало этого сделать. Когда нет ни кола ни двора и никого на всем свете, даже компания тирана-ведьмака и его развалюха-изба родными покажутся.
Но убивать себя Михаил все же не позволил, сообразив чуть ли не в самый последний момент, зачем именно наставник вынул нож с черным обсидиановым лезвием и начал еле слышно бормотать заклятия. Короче — молодость победила, правда, заработав при этом несколько колото-резаных ран, ожоги на лице и перелом левой ключицы.
А происходило это все километрах в полутораста от Москвы, в буреломном лесу у какой-то ямы, огороженной сгнившими от времени деревяшками. И на дне этой ямы плескалась вода странного перламутрового цвета. В нее-то и свалился Михаил, почти потерявший сознание от боли и потери крови.