* * *
Юноше не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, чьи шаги раздались за его спиной, кто мог найти его и для чего… Впрочем искать особой необходимости не было, он, собственно, и не прятался.
Видимо сказались многие годы привычки, но каким-то образом, у Амана вышло быстро взять себя в руки, — почти сразу, едва неожиданно оборвался бой. Он поднялся, спокойно убрал кинжал, который Амир специально подобрал ему для тренировок, с должным уважением поблагодарил заслуженного мастера клинка за преподанный урок, и с улыбкой извинился перед с тревогой наблюдавшими за ним друзьями, заметив, что хочет умыться и сменить промокшую от пота рубашку. Однако вместо того, чтобы направиться к себе, Амани свернул на знакомые ступени и медленно поднялся на Ключевую, — чтобы попросту перевести дух без свидетелей, пусть даже самых доброжелательных. Понять, что только что произошло…
И ему почти удалось это сделать, когда послышались торопливые шаги Амира, а сердце мужчины зашлось при виде бессильно опущенных плеч юноши и всей усталой позы — от привалившейся к зубцу головы до неловко заведенных рук, — так не похожей на привычный образ колючего и упрямого строптивца.
— Не молчи… — попросил Амир, подходя ближе и едва сдерживая желание прижать его к себе до стона, зарыться лицом в растрепанные и чуть влажные волосы, и замереть так, до конца дней своих слушая сердцем ритмичное биение напротив.
— Прошу, скажи мне, что тебя гнетет: ты обещал, помнишь? — он лишь слегка сжал плечо юноши.
Как в свое время Фархад, Хишад был прав и не прав одновременно! Ни князь, ни его «наложник», — никто из них двоих не удовольствовался бы ролью, отводившейся Амани прежде, а останавливаться на полдороги к признанию кланом и впрямь было нельзя. И кто сказал, что этот путь будет сплошь увит цветущими розами?! Ум знал, а сердце верило, что не бывает таких случайностей как их встреча, и за любовь, драгоценейшую милость Создателя для них обоих — не жаль отдать ничего… И потому острее и резче рвалась надвое душа: от гордости, от радости за все блестящие удачи его Нари.
От боли и страха за него, от желания увидеть вновь пробужденную вчера улыбку, укрыть и уберечь ее от всех тревог! Аллах, как… как суметь пройти по режущему острию, не оттолкнув, не уничтожив безразличием, не задушив заботой, как мягкой дохой или одеялом гасят огонек возможного пожара?!
Ответ один — быть просто рядом. Чаще всего любовь похожа на цепи, но все же бывает на свете и та, что подобна полету, и становится легко развернуть крылья, зная, что под ними у тебя есть надежная опора!