Только от последствий никакие умные соображения не избавляли, да и радость от своего успеха не пробивалась сквозь нарастающее недомогание. При попытке встать тошнота усилилась, юношу скрутило, и Тарик едва успел подскочить к нему, поддерживая и подставляя ведерко, в котором таскал воду для предполагавшегося умывания.
Как ни странно, стало чуть легче. Аман взглянул на вернувшегося с новой порцией воды мальчика, на тяжеловатое для него ведро и произнес хрипло:
— Молодец. И не вздумай никого звать!
Он отослал бы и его, но теперь опасался, что не сможет вымыться сам, а вымыться было нужно. Тихий вскрик за спиной, когда он кое-как стянул с себя одежду, заставил юношу поморщиться и добавить резче:
— Никому об этом не рассказывай! Вообще забудь, что у тебя есть язык!!!
Князь и так все видел, а прочим знать не зачем, не зачем портить лишними подробностями такую красивую историю с черным бесом в образе скакуна и его укрощении, и вводить Джавдата во искушение. Аман подумал и добавил к тону грозный взгляд, добившись от мальчишки неуверенного кивка.
— Я все сделаю сам, — тихо пообещал мальчик, с надеждой вскидывая глаза на обожаемого Ас-саталь, — я умею, я знаю…
Юноша усмехнулся его порыву одними губами, но спорить не стал — сил не было, как впрочем и желания. В четыре руки удалось избавить волосы от набившегося песка, уже тщательнее промыть и обработать ссадины, да и вода немного уняла ноющую боль в мышцах и царапинах. Как всегда чувствуя себя несколько лучше после купания, Аман лег, понадеявшись, что вечера в постели и сна будет достаточно, чтобы вернуться в норму и не придется придумывать никаких отговорок для внезапной болезни.
Он на самом деле довольно быстро заснул, выпив принесенное мальчиком снадобье, и проснулся лишь от приглушенных звуков голосов рядом. Чтобы узнать их не понадобилось утруждать себя, так что Амани даже не открывал глаз. Все еще находясь на грани яви и сна, и плавно покачиваясь на волнах дремы, он слышал, как Тарик сбивчиво и торопливо рассказывает князю то, о чем кажется обещал молчать, и усталый ответ Амира:
— Хорошо, ты правильно все сделал.
— Мне сказать, что вы пришли?
— Нет, — почему-то юноша точно знал, что князь улыбнулся в этот момент, а кофейные взгляд затянула нежная дымка, — не тревожь его, пусть отдыхает…
Звука шагов и всего остального Аман уже не слышал, ошеломленно распахнув глаза в ночь… Потому что пять простых слов — независимо от чьей бы то ни было воли — вдруг, внезапно и неожиданно, своим существованием перевернули весь мир в душе бывшего наложника, достойно завершая более чем бурный день!