Воспользоваться договоренностью и просто перестать встречаться с князем вечерами, юноша не мог — не мог позволить уронить себя теперь, выказав пренебрежение, нахальство, грубость и элементарную неблагодарность. Придумывать отговорки, вроде тех же мигреней и внезапного недомогания — трусость, лицемерие и подлость, к тому же ничем не оправданные. А согласиться с новыми правилами…
Самый сложный вариант Аман оставил напоследок. Согласие, конечно же не означало готовности немедленно предаться любовной страсти, но это все равно был бы значительный шаг к дальнейшему сближению, что понимали оба… Вот только к чему и зачем?
Юноша восхищался своим господином и проклинал его одновременно. Князя невозможно было не уважать за эту по сути мелочь, необременительную уступку, которая тем не менее не пришла бы голову любому из тех, кого Амани знал до сих пор! Как и за ум, терпение и тонкий расчет, чтобы сдвинуть равновесие между ними с мертвой точки, обернув позицию в свою пользу с не меньшим изяществом, чем за шатранжем. Аман знал, что достигнутая оговоренность, не более чем точка нового отсчета, но вот чего и какой мерой? Он так же знал, что вечером пошлет Тарика спросить, желает ли князь Амир, чтобы ему составили компанию за доской и порадовали слух приятной беседой…
Он лишь не знал хотел ли сам продолжать их опасные встречи, хотел ли сближения, которого уже не мог избежать, и хотел ли и дальше его избегать. Нелепо было кидаться в отрицания — ему нравилось общество этого мужчины, приятно льстило его внимание и забота, дразнила и влекла мягкая властность и сила в обращении, и это было хуже всего… в полной мере осознать свое влечение и интерес, жалко оправдываясь, что войти в доверие к господину крепости его прямая выгода.
«Мне нужно время подумать, найти решение…» — битый час убеждал себя юноша, физически чувствуя, как натягиваются тонкими жилками истекающие до занятия с князем минуты.
«Ты просто трусишь и боишься проиграть ему», — с презрением отзывался внутренний голос, многозначительно умалчивая о ставке, — «Проигрывает тот, кто бежит от схватки!»
Что ж, минута слабости может случиться у любого, да вот беда — незаменимый Тарик куда-то запропастился со вчерашнего дня, и красивейшей отговорки передать было некому. Пришлось довольствоваться более скромной, придуманной на ходу, покуда юноша спешил к так взволновавшему его учителю и господину просить об отдыхе в уединении.
* * *
Судьба мудра, хотя и слепа. Ее дороги далеко не прямы, полны камней, и на них легко споткнуться, но путник терпеливый и внимательный, тот, кто не отпустил руки незрячего поводыря, — в конце приобретает царскую награду, при этом зачастую сам того не ожидая и ту, о которой не помышлял вовсе… Жизнь порой любит удивлять, бывая причудливой и невероятной.