— Вы знаете, что она страдает булимией? — спросила Кристал.
Мередит чуть не просверлила в ней дыру взглядом, но потом сообразила, что Кристал немного не в себе. Должно быть, это из-за болеутоляющих.
— Спасибо, Кристал. Нам приходится платить за курятину и оладьи для девочек не меньше, чем по ипотечному кредиту.
— Она, должно быть, засовывает пальцы в рот и освобождается от лишнего, — предположила Кристал.
— Я тоже так полагаю, — сказала Кэмпбелл, — а то у Мередит были бы плохие зубы.
— Хорошей пастой можно любые зубы вылечить.
— А ты, я вижу, знаешь в этом толк, — премило улыбнувшись, сказала Мэллори.
Никогда прежде Мередит не испытывала по отношению к сестре такой признательности. Кристал скривилась. Она танцевала с четырехлетнего возраста, а, как известно, балерины те еще сплетницы.
— Мама! Я не булимичка! — взмолилась Мерри. — И никакого эпилептического припадка тоже не было.
Тем временем каталку завезли в лифт, и он быстро поехал вниз, туда, где в полуподвале находились операционные и пункт экстренной медицинской помощи.
— По крайней мере, ясно, что это не гормональный дисбаланс, — сказала Кэмпбелл. — Период полового созревания у тебя уже позади.
— О-о-о, не надо, мама! — простонала Мерри.
Лицо ее стало цвета тушеной свеклы. Стоявшему в футе от нее интерну, светловолосому и атлетически сложенному, было не больше двадцати лет. Нет-нет… В двадцать лет интернами не становятся, но все равно блондин был достаточно молод, чтобы сердце в груди Мерри забилось чуть чаще обычного. В отделении экстренной медицинской помощи Кэмпбелл затащила Мерри за хрупкую перегородку и протянула дочери один из тех ужасных коротеньких медицинских халатиков, которые выставляют на всеобщее обозрение твои ягодицы даже в том случае, если ты весишь девяносто фунтов. Переодеваться на глазах у симпатичного студента-медика? Ну уж нет!
— Мама, можно я пойду в ванную?
— У тебя нет ничего такого, чего не бывает у других девочек, — твердым голосом заявила Кэмпбелл. — Это всего лишь биология!
Мама любила распространяться на тему биологии. Знала бы заранее, оделась бы в футболку!
— Ты такая деликатная, мамочка! — язвительно заметила Мередит. — Я что, должна испытывать желание показать себя постороннему мужчине?
Снимок головного мозга делали, как показалось Мерри, несколько часов. Техник прикрепил к ее голове бесчисленное множество электродов, словно взятых прямиком из фильма о Франкенштейне, после чего идеально заплетенные и заколотые волосы Мерри превратились в засаленные патлы.
Мэлли расположилась в холле больницы. Перед тем как уйти, она шепотом сказала сестре, что неплохо было бы, чтобы на снимках обнаружилась часть мозга, ответственная за «дар». Тогда ее можно будет удалить.