Мэллори переступила порог длинного дома.
— Таниси, Мэллори!
Эден была симпатичной девушкой. Так считали все. Обычно она одевалась так же непритязательно, как и Мэлли, а из косметики ограничивалась блеском для губ неярких оттенков. Сегодня ночью густо накрашенные ресницы Эден казались длинными и прямыми, словно крошечные веера, а губы алели цветом спелых ягод. Голубые тени придавали глубину и живость ее большим карим глазам, а черные брови изгибались на лице крыльями.
Какой же сногсшибательно красивой женщиной будет Эден! Какой же сногсшибательно красивой она уже стала!
На ней было белое платье без рукавов, расшитое голубыми завитушками и спиралями, которые, если приглядеться, напоминали очертания холмов, деревьев и каких-то длинноногих существ. Белые мокасины на шнуровке плотно прилегали к стройным ногам футболистки. Голубой платок на плечах скрепляла золотая заколка в виде звезды. Ее волосы были заплетены в тонкие косички, между которыми поблескивали золотистые, белые, голубые и черные бусины.
— Эден! — вскрикнула Мэллори. — Ты похожа… похожа на богиню.
Улыбка подруги показалась девочке какой-то печальной. С чего бы это?
— Таниси на языке индейцев кри означает «привет», Мэлли! Иди и познакомься с моей семьей.
Мэллори вскоре потеряла счет именам и объятиям. В длинном доме собралось по крайней мере пятьдесят женщин и девушек, не считая дюжины маленьких девочек, которые были слишком малы для того, чтобы гулять снаружи вместе с другими детьми. У некоторых были обычные имена, такие как Брайан или Хейли, других звали экзотично — Самаш или Шилаш.
— Тебя так испугали, что ты перестала расти? — спросила Патриция, тетя Эден.
— Тетя! — с нотками недовольства в голосе воскликнула Эден, обращаясь к широкоплечей женщине с копной серебристо-белых волос.
Как и большинство присутствующих здесь женщин, тетя Патриция носила длинное, до пола, хлопчатобумажное платье, напомнившее Мэллори одежды коренных жительниц Гавайских островов, которых она видела на фотографиях.
Мать Эден по имени Венона щеголяла в длинном платье с длинными рукавами, вышитом белыми лунами.
— Она тебя дразнит, Мэлли!
— Это все, что мне оставили, — пожав плечами, пошутила Мэллори. — У меня есть сестра-близнец. Она в ответе за то, что украла часть отпущенного мне роста.
— У Мэлли сложение, как у профессиональной спортсменки, — сказала Эден. — Ни грамма лишнего жира, одни мышцы. Мэллори — восходящая звезда полузащиты.
Женщины и девушки заулыбались и зашушукались.
— Ладно. Накормите гостью, глядишь, она и вырастет, — сказала мать Эден.