– Маргарет, ты совершенно невозможная женщина, – покачал головой Бенедикт и вырулил на дорогу. – Я уже думаю, что с тобой бесполезно спорить и проще… воспринимать. Безоценочно.
– И наслаждаться! – просияв, согласилась я и, чтобы как-то сменить тему, сообщила: – Дико устала! А как ваш день прошел?
Блондин кинул на меня косой удивленный взгляд, но, миг помедлив, все же ответил:
– Неплохо, – на этом слове, сказанном сухим голосом, разговор увял и получил совсем неожиданное продолжение через пару кварталов: – Если твоя нагрузка слишком велика, то я поговорю с Линдой и ее уменьшат.
– Нет-нет! – я даже замахала руками, пытаясь отогнать мысли о таком предположении от Бени.
– Почему? – судя по недоумению в сером взгляде, он реально не понимал.
– Потому что попытку крутить роман с тобой мне еще могут простить, но когда это отразится на работе – сожрут. Таков уж дружный женский коллектив, – пожала плечами я, не став уточнять, что даже шашни с Бенечкой мне простят исключительно потому, что всем остальным это подмороженное «счастье» и даром не надо. Он как музейный экспонат – хорош на расстоянии. Посмотрел, восхитился и пошел дальше.
– Ну как скажешь.
На этом моменте мы обсудили необходимые нюансы для дороги, и в салоне воцарилась тишина, разбавленная блюзовыми переборами. Осборн предсказуемо оказался приверженцем классики, правда, несколько не такой как я ожидала.
Но что скрывать, мне нравились его музыкальные вкусы. Да и вообще, если абстрагироваться от противной личности английского аристократа, мне весьма нравилось все, что было с ним связано. Его дом, его коты, его музыка. И он сам…
Перед внутренним взором по очереди полыхнули сначала образ «домашнего» Бенедикта, а после нафантазированный «Аполлон» в ванной.
Почувствовав, как щеки залила краска, я прижала к ним холодные руки и прерывисто выдохнула.
– Заболела? – невесть чего озаботился моим состоянием Осборн.
– Нет, – решительно отрезала я и отвернулась к окну.
Увы, по косвенным признакам – да. Но сказать ему о том, что творилось в моей голове – самый глупый поступок из возможных.
В квартире меня встретила Дженни. У соседки были огромные, сверкающие от любопытства глаза и, собственно, сотня вопросов, которые на меня сразу и вывалили:
– Маргарет, это кто?! Такой мужчина красивый! И обходительный!
Угу. К сожалению, у Бенечки у подъезда проснулись джентльменские замашки, и он открыл мне дверь машины, помог выйти и порывался проводить до железных дверей, но я не позволила.
– Хороший знакомый, – отмахнулась я, не желая углубляться в подробности. – В общем, я теперь те дни, что работаю буду проводить в Лондоне, потому заехала за кое-какими вещами.