Я стал искать глазами источник звука и нашел его на верхушке здания театра, там, конечно же, стояла Аяна с поднятой рукой, сжатым кулачком, этакая тувинская Аяна-Че в красном с золотом длинном халатике. По бокам от неё веселились Клим и Милана. Клим хлопал в ладоши, глядя на маленькую хрупкую Аяну, а Милана, тоже хлопая, выплясывала какой-то русский народный танец. Игроки со всех рядов амфитеатра сначала ошарашенно глядели, застыв от увиденного, кто-то только что чудом избежал смерти. Они сначала переглядывались, затем стали хлопать в такт притопывания Миланы. Музыканты стали подыгрывать, а мы с Егором, обнявшись, орали, скандируя: «Аяна! Аяна! Аяна!», — она в ответ тыкала в меня своим маленьким указательным пальчиком и звонко громко кричала: «Вар! Вар! Вар! Вар!», — и вот уже все несколько тысяч собравшихся скандировали: «Вар! Вар! Вар! Вар!». Над амфитеатром, над площадями, на всем плато через все ущелье еще долго ухал раскатистый звук этого многотысячного скандирования.
Когда они втроем спустились к нам, я раскинул руки навстречу к Аяне. Она, смущаясь и краснея, как помидор, потупив глазки, показывая на Милану, бубнила:
— Это Милана меня привела и Клим, он с него защиту снял, остальное я — как на тренировке. Я на него, правда, обиделась очень. На брюнета, значит. Не люблю быть злой, — она это тараторила своим алтайским говором и сильно смущаясь, сверкая красными щечками, мы с Егором хохотали как дети.
— Это по праву твое! — я протянул ей костюм неуязвимости, который упал с брюнета. Она взяла костюм, подержала в руках, прочитала информацию и характеристики о костюме, подумала и сказала:
— На скорость он, не мое это, Саге подарю, — мы с Егором опять покатились со смеху. Аяна в недоумении сначала сердито, а затем с улыбкой сказала — Ну, вот и ладно.
— Аяночка, с тебя обучение твоему искусству убивать злых. Брюнеты, наверное, еще появятся.
— Так я с Андрюшкой занимаюсь уже. Он у тебя смышленый. Один камушек уже раздробил. Варган ему другой нужен, он сильный, быстро учится.
Она засветилась голубоватым свечением, на миг застыла, расцвела обаятельной монгольской улыбкой, засмущалась и радостно протараторила:
— Двести уровней дали. Брюнет восьмисотого уровня был. Пойду я. Мы с девчонками праздничный ужин готовим, через час ждем всех.
Я отлично понимал, что без аксакалов тут явно не обошлось.
Я обернулся к парочке наших влюбленных, Климу и Милане.
— Миланочка, Клим, как же я вас люблю! — я поцеловал руку великовозрастной красавице и обнял Клима.
— Да ты меня раздавишь, бугай! Вот ведь богатырь былинный, силу нарастил, а с тощим брюнетом справиться не можешь.