— Ну почему не поверю — в жизни очень многие вещи происходят совершенно случайно. Я, думаешь, стремился здесь оказаться? Просто мимо шел.
Он понимающе ухмыляется.
— Ага… Мимо шел. Ладно, хватит на сегодня. Главное я вроде понял.
— Понял, — говорю я, — и получается неплохо. Немного тренировки — и будет совсем хорошо.
Он, довольный, уходит, а я снова укладываюсь спать. А что еще делать? Не дневник же вести?
До самого ужина обо мне больше никто не вспоминает. Ужин оказывается обеду под стать, и вот я, слегка позевывая, следую в покои барона за Хонкиром и все тем же рыжим дружинником — приставлен он ко мне, что ли?
— А, Таннер, — рассеянно бросает Фогерен, заметив мое появление, — садитесь.
Молча усаживаюсь в указанное кресло, пока барон что-то пишет, полностью погрузившись в это занятие. Киртан, похоже, уже отправился отдыхать. В дверь просовывается физиономия Хонкира:
— Вам ничего не нужно, ваша милость?
— Нет, отдыхай пока, — отвечает барон и снова возвращается к письму.
Наконец перо отложено, лист свернут и вложен в конверт. Что барон делает с печатью, я не вижу, но явно не просто вдавливает ее в горячий сургуч. Спрятав конверт в ящик стола, Фогерен закрывает его на ключ и поворачивается ко мне:
— Ну что, Таннер, поговорим?
Хм, а куда он дел ключ? В руке нет, в замке тоже, и на столешнице я его не вижу. Так, а о чем мы будем разговаривать? Но отвечать вопросом на вопрос невежливо.
— Поговорим, господин барон.
— Я так и не спросил у вас, откуда вы знаете тот условный знак, которым вы предупредили нас о засаде?
Ну вот что с вами делать, а? Поверить, что честность не вылезет мне боком?
— Господин барон, к сожалению, я не смогу ответить на этот вопрос. Я не хочу скрыть имя своего учителя — я просто не помню, кто меня научил, когда и где.
— Дело в том, Таннер, что этот знак… — барон замолкает, не зная, как лучше сформулировать, — этот знак относится к очень давней системе кодов и условных сигналов. Ее заменили на ту, что используется в армии сейчас — более простую и, наверное, более удобную, — еще до войны за Ларинью. В войсках старой системой владеют очень немногие — в основном инструкторы из числа ветеранов и офицеры — выходцы из армейских династий. И то зачастую не в полном объеме. Мы с графом тоже знаем ее благодаря своим предкам. И потому мне очень интересно, откуда ее знаете вы. Жаль, что не помните.
М-да, придется все-таки пооткровенничать. Момент, может, и не самый подходящий, но лучшего может и не быть. Ведь чем дальше, тем сложнее это будет сделать.
— Если бы я не помнил только это, господин барон, я бы не расстраивался.