И ядерной бомбы в ближайшем будущем японцы могут не опасаться, уничтожил я этот проект. И нападения Союза они теперь тоже не опасались, отведя войска от границ. Японские дипломаты побывали в Москве, где были подписаны союзнические соглашения. Более того, по сходной цене военно-морскому флоту Советского Союза японцы начали передавать часть боевых кораблей. Их уже перегнали во Владивосток. С десяток эсминцев, тральщики и две бывшие американские подводные лодки. Сейчас шли переговоры о покупке одного из тяжёлых авианосцев, но договорятся или нет – не знаю. Зато поставки продовольствия пошли серьёзные, конвои во Владивосток так и ходили. Вот вроде и всё…
Перелёт мой прошёл хорошо, я ещё часа два отдохнул под Тверью, поужинал и, сменив Як на мигарь, он для меня предпочтительнее, полетел дальше. А когда я добрался до Ленинграда, то тут мне повезло – на высоте крутился «юнкерс»-разведчик, явно корабли Балтийского флота выискивал. Вроде Ленинград всё ещё в блокаде, но это не точно, у меня пока нет сведений о нынешнем положении на фронтах. Я был на одиннадцати тысячах, когда заметил немца, так что стал активно подниматься. Отметив, что советские истребители тоже есть в воздухе, я догнал паникующего разведчика и с одного захода сбил его. Бортового вооружения он не имел, что и позволило мне провести подобную атаку, и огненным комком «юнкерс» упал в районе порта. К счастью, вошёл в воду, а не врезался в берег, а то могло и до жертв дойти. А я стал кругами спускаться, сбрасывая скорость, и вскоре меня нагнали наши ястребки. Такие истребители уже в сорок втором на фронтах стали появляться, и их силуэт я знал, хотя вживую не видел. Вот это звено из четырёх машин и сопроводило меня на аэродром. Рация на борту у меня имелась, но местных каналов я не знал, так что с пилотами общались знаками.
Дальше – заход на бетонную полосу стационарного военного аэродрома, имевшую множественные следы ремонта, видать бомбили аэродром, и я мягко притёрся, садясь на три точки, как говорят лётчики. Красиво сел и покатил к краю полосы, где виднелись строения, а по бокам – капониры для самолётов. Не успел я выбраться, как набежала изрядная толпа, и только расстегнул ремни и начал открывать фонарь, как меня выдернули наружу, начали подкидывать, а потом и обнимать. Правда, многие с недоумением изучали мою форму, а точнее, ворот гимнастёрки, видневшийся под лётным комбинезоном. Наконец ко мне прорвался полковник, явно старший командир здесь, и велел представиться, хотя было видно, что меня уже опознали, передавая друг другу шокирующую новость, кто я и что я жив. Похоже, спецслужбы о том, что я жив, не сообщали, а слухи, что меня застрелили, расползлись по фронтам.