Беннет решительно развернулся и спустился вниз по лестнице. Не теряя времени даром, велел Биллу оседлать коня и поторапливаться при этом.
— Я еду в город, — безапелляционно заявил он.
— А это… как же… ведь… ну, это самое…, - Билл осторожно прикоснулся к своему лбу, намекая на повреждение хозяина.
Вот этого ему не следовало делать. Беннет едва не подпрыгнул от бешенства и взревел:
— Не твое дело! Ступай!
— Да, сэр, — Билл поклонился и поспешно вышел.
Три дня! Три дня и начало четвертого. Еще целых десять дней. Целых десять! Он сойдет с ума или повесится от горя. Беннет потер пальцами виски. Это надо прекратить. Пусть его друг придумает другой способ осуществления своих странных желаний, а с него хватит. Он уже наелся этим досыта, и даже сверх меры.
Сев на приготовленного коня, Беннет подхлестнул его и помчался вперед, не разбирая дороги, не оборачиваясь, чтобы посмотреть назад, и не думая о том, что делает. Пусть дрянная девчонка делает, что хочет. Пусть даже сбегает, почему бы и нет? Все-таки, как было бы замечательно, вернуться домой и обнаружить, что там и следа ее не осталось. Тогда в доме вновь воцарится спокойная, тихая и размеренная жизнь. И как это он раньше думал, что она невыносимо скучна? Да нет ничего лучше! Теперь о таких днях можно было только мечтать. Теперь ему не дают скучать даже во сне. Вчера, к примеру, ему приснилось, что он бежит по какой-то запутанной, петляющей дороге, не выпуская из виду спину негодной девчонки, которая на бегу еще умудрялась оборачиваться и показывать ему язык время от времени, всем своим видом говоря: «Не догонишь!»
Беннет не останавливался до тех пор, пока вблизи не показался знакомый дом. Он осадил коня, соскочил на землю и, бросив поводья слуге, почти бегом взбежал на крыльцо.
С нетерпением дожидаясь, пока слуга доложит о нем, он ходил кругами по гостиной, поглядывая в окно и странным образом не чувствуя себя спокойным и освобожденным. Почему-то в голову лезли совершенно посторонние мысли, которым не место в этом доме. Что поделывает эта негодная девчонка? Ведь сбежит же, как пить дать сбежит, как только эти олухи отвернутся. Он прекрасно знал, как до смешного быстро падает дисциплина в доме во время его отсутствия. Черт, но он же поклялся себе не думать об этом! Иначе он точно сойдет с ума.
В гостиную вошла Лоретта, с недоумением смотря на неожиданного гостя.
— Господи, это ты? — поморгав глазами, спросила она, — я не ожидала тебя сегодня. Что-то случилось?
— Почти ничего, — со злостью, непонятной себе самому отозвался Беннет, — кроме этого.