- Слушай не слушай, - сказал угрюмо начальник штаба, - а всё нужно сперва самому повидать. Чужой опыт смерти никому ещё не пригождался. Пока сам не хлебнешь, ничего не узнаешь!
- То так, - сказал Железнов. - Да. Опыт смерти. А опыт победы? - И он вдруг умолк, уставясь задумчивым взглядом на огонь. - Хотел бы я её увидать: какая она, победа?..
- В Лувре? Ника? Крылатая.
- Да нет, наша, российская!
- На танке... С автоматом, - усмехнулся Пётр. - Прикрытая авиацией с воздуха.
Когда улеглись спать, почти на рассвете. Железнов долго охал, кряхтел, всё никак не мог устроиться на своем жёстком, прикрытом плащ-палаткой ложе. Он то и дело приподнимался на локте и спрашивал Завалихина, не давая ему уснуть:
- Слушай, Петуний! А ты не знаешь случайно, где Никола Павликин? Что-то о нем ничего не слыхать...
- Погиб под Белостоком.
- Вот что! Гм... А Мишка Белов?
- Погиб западнее Минска. В окружении... На моих глазах.
- А Васька Пономарёнок? Худощавенький такой, в очках...
- Тяжело ранен на Берёзине. Они там дрались как черти! С горючкой, с одними гранатами - против танков. Лицом к лицу! И представь себе, задержали... Немцы даже подкрепления запросили.
- А Валюшка Смирнов? Помнишь, такой белобрысенький. Где он?
- Убит под Сенно. Видишь ли, там немцы бросили крупный десант...
- Мда-а... Вот это война! Всех сведут под корень. Не оставят и на зерно.
- Такой войны, Мотя, ещё в истории не было. Это я тебе честно скажу.
- Да, но и таких солдат, как наши, - заметил впервые за вечер Шубаров, - тоже не было. Никто немцев не бил, а наши бьют...
Он вдруг почувствовал к Завалихину острую неприязнь. Из них троих Дмитрий Иванович был здесь самым младшим по возрасту и по званию, и он не хотел вмешиваться в откровенный мужской разговор, идущий между командиром и начальником штаба полка. Но вся эта горечь в словах Завалихина почему-то не показалась Дмитрию Ивановичу полной правдой. В глубине души он считал: правда где-то в другом.
- Фашисты за девятнадцать дней справились с Польшей, - сказал Шубаров. - За четыре дня с Голландией. За четырнадцать с Бельгией. За двенадцать с Францией. Переговоры в Компьенском лесу не в счет, они всего на пять дней позже просьбы о перемирии. А наша война только ещё начинается: резервы-то главные не подступали... И промышленность наша ещё на колесах. Всё это - только начало.
- Да, конечно, - поддержал Матвей Железнов своего комиссара. - Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! А он, фриц, ещё поплачет у нас!..
Матвей вдруг задумался, опёршись подбородком на руку, хмуро сдвинул и без того угрюмые брови.