Выйдя из здания суда, освежающий ветер придал вкус свободы:
— Иисус, — взмолился он. — Ты все-таки существуешь.
— Жаркое было заседание? — Фитцжеральд уже ждал своего бывшего напарника, стоя у своего черного «Challenger».
— Не то слово, — спускаясь по мраморным ступеням к автомобилю Алекса, сказал Митч. — А я думал ты подъедешь часа через полтора.
— Ты же знаешь — я никогда не опаздываю. Знал, что все закончится быстро.
— Да? — удивился Томсон. — Ну и откуда?
— Этот адвокат, Джейсон Морис, не проиграл ни одного дела за два года работы. Талантливый, энергичный, креативный юрист. Я присутствовал на его заседании, когда он защищал самых отъявленных негодяев, и знаешь… Их всегда выпускали.
— Мы ловим, ловим, а эти засранцы в дорогих пиджачках берут и выпускают их на волю… Молодой и энергичный, говоришь, — усмехнулся Томсон. — Я тоже когда-то был таким.
— Нет, — огибая машину и открывая дверь водителя, отрезал детектив. — Ты всегда был ленивым и толстым.
— Знаешь, я тебе позволяю это говорить только потому, что ты мой бесплатный водитель, — садясь за пассажирское кресло, ответил лейтенант.
Кишащий Нью-Йорк был залит золотым облаком уходящего солнца. Фитцжеральду невольно вспомнилась загадка: «Почему на западе солнце заходит раньше? Ответ: потому что на западе выше небоскребы». Долю шутки времен глобального строительства прерывает правдивая точность ответа.
На наручных часах «Rolex» Алекса было без двадцати пять, но тени зданий становились все выше и выше, суля в течение часа полностью поработить город.
— Куда поедем? — спросил водитель.
— Давай в какую-нибудь забегаловку. О! — осенило Томсона. — Поехали в нашу пиццерию на двадцать девятой авеню.
— А что там сегодня? — разворачивая автомобиль, спросил Фитцжеральд.
— Акция за пять долларов все включено: картофель фри, чизбургер, сырный соус, гамбургер и кола. Там еще одна акция действует — приведи друга и получи скидку в один доллар. Если что — я привел тебя.
— И это говорит заместитель начальника полиции. С ума сойти.
— Взяток стали мало давать. И вообще знаешь, судя по шмоткам, ты зарабатываешь гораздо больше меня.
Митч бросил взгляд на свои изношенные ботинки, серые брюки и рубашку цвета брызги шампанского. Затем перевел взор на детектива, одетого в желтый костюм с черной рубашкой и джинсами.
— Хотя… — протянул Митч, делая паузу. — Раньше, когда еще был подростком в Бронксе, у одетых в такие шмотки я отнимал деньги.
— Твои старческие воспоминания меня всегда трогали до глубины души.
— Мне двадцать семь, засранец, и я твой ровесник.