Глин неопределенно пожал плечами, снова посмотрел на Арана. Я не выдержала, села рядом с братишкой, опустила ноги в воду, превратив их в хвост, и разревелась снова, уткнувшись в его плечо.
— Почему она обнимает меня, а не тебя? — спокойно спросил Глин у Лира.
— Я читал заклинание, из-за которого Аран превратился в камень, — ответил Лир.
В пещере снова воцарилась тишина.
— Лир, я не виню тебя, — тихо сказала Даринель.
— И мы с Силадерь тоже, — отозвалась Эридейле. — Тир подтвердит, он читает мои мысли и ощущает эмоции.
— А мне отчаянно хочется тебя ударить, Лир. Ты причиняешь Ари слишком много боли, — прошипел Глин. — Она еще от того первого раза не отошла, когда ты повел себя как полный… А теперь ей опять плохо. И снова виной этому ты.
Мой темный маг не ответил. Глин обнял меня сильнее.
— Иначе к Ариадне не вернулся бы голос. Аран сам сделал выбор. И он верил в нас. Что спасем. Что не бросим. Что…
Даринель и сестры Арана расплакались.
— Я хочу домой, Глин. Пожалуйста, — попросила очень тихо. — Не могу здесь оставаться.
— Конечно, сестричка. Мама и папа будут рады тебя видеть.
Я кивнула и, ни с кем не прощаясь, нырнула в озеро. А дальше Глин переместил нас к Серебряному городу.
Мы прошли через купол, проплыли по знакомым улицам. Русалы приветствовали нас, но я не откликалась. Слезы высохли, но в горле стоял ком. Я словно заледенела внутри.
— Плывем во дворец или хочешь к себе? — тихо спросил Глин, улавливая мое настроение.
— К себе.
Мы доплыли до моего дома, остановились.
— Я хочу побыть одна, Глин. Спасибо тебе.
Ему хотелось остаться, точно знаю, но, видимо, пряталось в моем взгляде что-то такое, не оставлявшее ему выбора.
Как во сне я открывала калитку, превращалась в человека, поднималась по лестнице. Усталая и опустошенная, снова расплакалась, а потом провалилась в беспокойный сон.
Открыла глаза уже на закате и увидела, что вокруг меня находятся родные. Лимфил, про которого я чуть не забыла, мурлыкал под боком, делясь теплом. Меня обняли, заставили привести себя в порядок и поесть. В вазу поставили свежие розы, срезанные в саду.
Я уткнулась в плечо дяди, принимая его поддержку.
— Возле озера тебя все еще ждут, — тихо напомнил Глин.
— Как ты? — спросила Алона.
— Плохо.
Мы так и сидели. Я, Агрий, Алона и Глин. Почти не разговаривали. Но я чувствовала их тепло и поддержку.
К обеду появились друзья, прознавшие про мою беду. В душу лезть не стали, лишь посочувствовали и попытались приободрить. Я поплавала в озере, порасспрашивала о новостях и уснула прямо на поляне на берегу, где меня утром и нашел Глин.